Жрец смерти - [63]

Тут Аркадий Аркадьевич замолчал, а потом произнес удивительную фразу:

– Мне нужен человек, который бы совершал для меня убийства. Мой личный киллер.

Хоть я и понимала, что мне предлагают, я все же оторопело уставилась на профессора. Почему его выбор пал на меня?

Я так и спросила. И сказала, что он может найти профессиональных убийц и получше меня. А женщин, занимающихся подобным, просто не существует.

– Ну, то, что вы женщина, только на руку. Потому что вам гораздо проще проникнуть к объекту, в особенности если он – мужчина. Что же до всяких там бывших спецназовцев, работников спецслужб и представителей тайных элитных подразделений… Да, они бывают полезны, даже очень, но если речь идет о защите моей жизни, а не о лишении кого-то его собственной. В вас чувствуется потенциал, причем весьма большой. Конечно, с вами придется поработать, но ведь я веду речь не об одном или двух простых заказах. Вы будете работать на меня. Только на меня.

В ответ я улыбнулась. Потому что предложение было заманчивым. А профессор продолжил:

– У вас нет родни, до вас никому нет дела. То есть вы свободны как ветер. И можете делать все, что угодно. Я предлагаю вам исполнение ваших сокровенных желаний и реализацию ваших талантов. И деньги. Много денег. Очень много денег.

– Когда вы убедились, что я именно тот человек, который вам нужен? – спросила я. – Когда Зина рассказала вам, как я расправилась с Сероводородной Бомбой?

– Да, тогда у меня мелькнула такая мысль. Но окончательно я убедился, узнав, что случилось с вами в детстве. И это объяснило, отчего вас так тянет к смерти.

Улыбка приросла к моему лицу. А Аркадий Аркадьевич протянул мне тонкую папку. Я раскрыла ее и увидела страшные фотографии. И узнала на фотографиях саму себя, хотя мне, кажется, не было и двух лет.

– Ваши родители мертвы, – пустился в пояснения профессор. – Вы родились и выросли в городе Пушкине, под Ленинградом. В то время там имела место серия жестоких убийств, причем жертвами становились молодые семейные пары и их дети. Маньяк, лишивший жизни ваших родителей, не успел убить вас, хотя явно хотел.

Я захлопнула папку и швырнула ее на стол. Рыдания душили меня.

– Зачем вы показываете мне это? Чего вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы приняли себя такой, какая вы есть. У каждого имеется поворотный момент в жизни. Для меня такой точкой стала смерть жены, причем мне тогда было уже немало лет. Ваш же поворотный момент имел место, когда вы были маленьким ребенком, – смерть ваших родителей. Вы ведь помните, как это случилось?

Я зажмурилась. И тот кошмар, который обычно приходит ко мне во сне, вдруг обрушился на меня. Я поднимаю пропитанную кровью подушку – и…

– Значит, не мой отец убил мою маму? – спросила я, вспомнив то, что говорил мне Автоген.

Профессор удивился:

– О нет! Они оба стали жертвой маньяка.

Значит, Автоген врал! Он хотел просто унизить меня, завладеть не только моим телом, но и душой!

– Что стало с убийцей? – задала я следующий вопрос тусклым, невыразительным голосом.

– Его расстреляли. Так что вам не о чем беспокоиться. Или вы хотели найти изверга и покарать его? Признайтесь, вы думали об этом!

Я же стряхнула с себя воспоминания, вновь открыла папку и вчиталась в то, что значилось в документах. Меня нашли в луже крови около кровати, на которой лежало тело моей матери, обезглавленное убийцей. А моему отцу он проломил череп.

– Увы, несколько лет назад случился пожар, уничтоживший старый архив, и многих документов просто не существует в природе. Но зачем вам копошиться в прошлом? Не лучше ли заглянуть в будущее? Вы готовы?

Я захлопнула папку и просто ответила:

– Готова!

Так я и стала убийцей. Хотя, собственно, уже была ею – не стоит забывать о судьбе Сероводородной Бомбы. Безусловно, мне предстояло многому научиться, но решение было принято именно в тот день.

Когда Зина вернулась из Италии – вся в расстроенных чувствах, ибо тот, к кому она была неравнодушна, предпочел ей другую, подруга сразу заметила, что я изменилась. Не внешне, а внутренне. Стала более жесткой, сухой, резкой.

А потом Аркадий Аркадьевич сообщил, что мне пора наверстывать упущенное – он посылает меня в зарубежный колледж за свой счет. Зина ни в какую не хотела соглашаться с его решением, но подлинным шоком для нее стало то, что я поддержала ее отца. Потому что знала, какого рода обучение меня ожидает.

Я уехала из Москвы, но не за границу, а в небольшой городок в Карелии, недалеко от финской границы. Там находился закрытый интернат, в котором готовились кадры для службы безопасности.

Я была единственной девушкой среди двух десятков молодых, здоровых парней, но поблажек мне никаких не делалось. Все началось с физической подготовки, затем последовали теоретические и практические занятия – я училась стрелять, управляться со взрывчаткой, вслепую собирать автомат. Каждую ночь я замертво падала в постель, и кошмар меня не навещал – я вообще не помню, чтобы в тот год мне что-либо снилось. Мне казалось, что я не выдержу, но я дала себе слово – и слово Аркадию Аркадьевичу – и выдержала.

Те, кто закончил обучение, отправлялись обратно в Москву. Меня же ждала поездка в Питер, потому что мне требовалось постичь другие, не менее важные навыки. Например, как молниеносно менять внешность, обманывать детектор лжи, перевоплощаться в другого человека.