Жребий вечности - [89]

Но и капитан-лейтенант до сегодняшнего дня даже догадываться не мог, что все то время, пока субмарину готовили к спецрейсу, Скорцени, с которым он теперь уже был знаком лично, находился в Будапеште. С приближением советских войск к границам Венгрии ее правитель адмирал Хорти все больше склонялся к тому, чтобы вступить в сепаратные переговоры со Сталиным, дабы выйти из-под крыла рейха так же «красиво» и бескровно, как это уже сделали Румыния и Болгария. А допустить этого фюрер не мог. Тем более что в его распоряжении находился человек, который способен был чуть ли не в одиночку организовать в Венгрии переворот и доставить Хорти в Берлин, пред его, фюрера, ясные очи.

И в способностях этого человека, своего личного агента по особым поручениям Отто Скорцени, фюрер не ошибся. Только вчера из Будапешта в Берлин прибыл специальный поезд. В нем Скорцени, под усиленной охраной, доставил своих пленников: самого адмирала, регента Миклоша Хорти, его сына Николауса Хорти, который, согласно завещанию, должен был стать следующим диктатором Венгрии, командующего Венгерской Дунайской флотилией, флигель-адъютанта Хорти генерал-лейтенанта Коломана Харди, коменданта Будапешта генерала Бакаи, директора венгерской компании речного судоходства, крупного финансиста и друга семьи Хорти Феликса Борнемисцу и еще с десяток высокопоставленных военных и чиновников, обезглавив таким образом всю, теперь уже бывшую, хортистскую Венгрию и приведя к власти фашистскую (нилашистскую) партию «Скрещенные стрелы» во главе с Ференцем Салаши.

Ясное дело, что в порыве признательности Салаши тотчас же поклялся перед Скорцени, как перед святым апостолом Павлом, до конца оставаться верным фюреру и рейху и выполнять все ранее оговоренные союзнические обязательства. Скорцени же, в свою очередь, снизошел до того, что благосклонно позволил Салаши провозгласить самого себя «вождем великой венгерской нации».

Это был триумф. Фюрер, штаб Верховного главнокомандования, штаб Гиммлера – ликовали. Всю операцию по аресту венгерского руководства и штурму городской крепости в Буде, которая была резиденцией правительства, Скорцени провел, имея в своем распоряжении всего лишь десяток спецагентов, входящих в его отряд «коммандос», да истребительный батальон СС «Центр». И вся эта сложнейшая операция прошла практически без потерь.

В Берлине вновь воспряли духом, а у воинов СС, у германской молодежи появился свежий пример и свежий герой для подражания. Забыв о поражениях на фронтах и все более чувствительных ударах союзной авиации по городам Германии, газеты писали о подвиге истинного воина СС, истинного арийца, преданного и непоколебимого рыцаря германского духа. И, конечно же, убеждали своих читателей, что таких солдат рейха германский народ взрастил немало.

Ну а в тот день, когда экипаж субмарины «U-1230» завершал последние приготовления к выходу в океан, Скорцени докладывал фюреру о выполнении специального задания в Венгрии. Завершил он при этом свой доклад так, как обычно завершал все свои краткие, но буйные, словно разрушительный порыв торнадо, речи: «И никаких псалмопений по этому поводу в Венгрии или в какой-либо иной стране мы не потерпим! Никаких псалмопений!»

Гитлер, Йодль, Гиммлер, Дениц, Кальтенбруннер, Кейтель и все остальные, кто присутствовал на «венгерских рейхторжествах», уже прекрасно знали эту фразу личного агента и любимца фюрера. То, что Скорцени, почти не имея никаких воинских сил, сумел швырнуть к ногам фюрера предательски взбунтовавшуюся Венгрию, казалось им совершенно невероятным. Но он, черт возьми, сделал это. И сейчас вновь стоит перед ними, готовый к выполнению дальнейших секретных заданий любой сложности, в любой стране и при любых условиях.

Каждый из этих руководителей рейха прекрасно понимал, что их режим, их страна уже находятся на грани гибели, и теперь, поражаясь мужеству и уверенности в своих силах Отто Скорцени, они смотрели на него как на последнюю надежду фюрера, как на некоего мессию, способного изменить ход событий не только в Италии, Венгрии и в любой иной союзной стране, но и в целом весь ход войны. Просто пока еще он не получил соответствующего приказа фюрера. «И никаких псалмопений по этому поводу, никаких псалмопений!»

Расчувствовавшись, фюрер лично вручил ему Золотой рыцарский крест и присвоил чин оберштурмбаннфюрера, то есть подполковника войск СС. Так, с Золотым рыцарским крестом на груди и с наспех прикрепленным еще одним плетеным квадратом на левой петлице, Скорцени и прилетел к упрятанной в скальный массив подземной базе «Нордберг».

– Вы все еще здесь?! – прогромыхал он своим слегка осипшим басом так, что командир субмарины и двое агентов, выступавших теперь под именами американцев Эдварда Грина и Джека Миллера, которые, как им и приказано было, дожидались его, сидя в кабинете начальника отдела «СД-Нордберг», – подхватились и вздрогнули. Из сообщений «Германского радио» они уже знали о беспрецедентной операции Скорцени в Венгрии и о почестях, оказанных ему фюрером, и теперь смотрели на него почти с благоговением, как на истинного диверсанта-профессионала. – Какого дьявола?!