Жребий изгоев - [5]
Пусть. Права переезда ещё никто у вятших не отнял.
— А что — в обозе? — пожал плечами Порей, по-прежнему настороженно озирая чапыжник. Вояка, — насмешливо-нежно улыбнулся про себя старший брат. — Ничего особенного. Ось треснула на одной телеге, так заменили уже.
Боммм! — раскатилось по равнине, и тут же подголосками подхватили маленькие колокола.
— Чего это? — Порей вздрогнул. Колокольный звон на Руси был пока что редкостью — настоящих, литых колоколов было мало, звонили в клёпаные.
— К заутрене звонят, — вздохнул Вышата. Как-то незаметно они подъехали настолько близко к Владимиру, что слышали уже голоса колоколов на церковных звонницах. Воевода чуть прижмурился, вспоминая, какой нынче день, и тут же удовлетворённо кивнул сам себе. — Пасха нынче, брате, вот и звонят.
Порей не ответил, только дёрнул щекой и отворотился — он плохо разбирался в церковных праздниках, как и большинство русичей, даже и теперь, через восемь десятков лет после крещения, даже и он, прямой потомок Добрыни, крестившего Новгород огнём.
Ростислав знает, что Вышата и Порей едут, знал, что едут к нему и знал — для чего. Но всё равно надо было поспешать — до обедни надо было поспеть в город, чтобы встретиться с князем.
Вышата свистнул сквозь зубы, конь под воеводой запрядал ушами, настороженно покосился. Откуда-то сбоку долетел конский топот — Вышатины сыновья, Ян и Путята, скакали где-то по лесу, гоняя придорожное зверьё (хотя какое там зверьё в лесу у дороги?).
— Звал, отче? — Путята подскакал первым, стряхнул с руки замшевую перчатку, сдёрнул с головы шапку с синим суконным верхом.
— Звал, — проворчал Вышата, меряя сына взглядом. Хорош молодец вырос, на новогородских-то харчах. Сыновья Вышаты женаты ещё не были, придирчиво выбирая себе невест из новогородской альбо киевской господы, а отец не торопил. «Вот и дотянул — кто теперь за изгоев-то пойдёт? — снедовольничал кто-то у воеводы в душе. — Женятся на каких-нибудь купчихах».
— Скачи в город, — велел воевода. — Ко князю в терем тебя пустить должны…
— Пусть попробуют не пустить! — задиристо бросил Путята.
— Но-но! — окоротил его отец. — Не во вражий городе едешь, к господину новому! Не хами там особо-то! Скажешь, князю, что подъезжаем мы. Внял?
— Внял, отче, — Путята чуть поклонился и взял с места вскачь.
И с чего далось, что сыновьям теперь только на купчихах жениться? — с лёгкой насмешкой над самим собой думал Вышата, любуя молодецкой посадкой сына. Да за такого-то орла… Да и отцово место в княж-Ростиславлей думе навряд ли будет ниже, чем было в среде новогородской господы. И здесь, на Волыни, и на иных столах. В том, что эти иные столы будут, хотя и вроде как и не должно их быть у князя-изгоя, Вышата Остромирич не сомневался.
Затем и ехал.
Ростислав Владимирич, волынский князь, довольно потеребил длинный ус, слушая молодого кметя. Князь изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, хотя в душе прямо-таки петухи пели.
Сила!
Вот она, сила!
Сразу двое из новогородской господы, вернейшие отцовы люди, бояре Вышата и Порей, братья Остромиричи! Сила. А сила ему сейчас нужна больше всего. Всё есть — храбрость, войская сметка… всё. Силы войской мало.
А Вышата — стратилат! С отцом покойным на Царьград ходил вкупе, три года у греков в полоне просидел, а уцелел и обратно воротился. Ростислав Владимирич до сих пор толком не знал, какая нелёгкая толкнула деда с отцом в ту несчастливую войну с греками, где отец потерпел столь жестокое поражение.
Когда буря разметала русские корабли, шеститысячная русская рать оказалась на берегу без возможности уйти морем, окружённая ромейскими полками.
— Помни, сын! — говорил Владимир Ярославич, горько кривя губы. — Ни один! Никто из гридней не отважился! Альбо сказать, не снизошёл…
Смерть на море, в прямом бою с полутора десятками греческих дромонов, казалась гридням почётнее неведомой судьбы в войне на суше. И тогда Вышата, гневно засопев, перелез через борт лодьи, бросив напоследок через плечо: «Волей твоей, княже, если жив буду, то и с ними, а если погибну, то с дружиной!».
Увы!
Личной храбрости оказалось мало!
Совокупный удар греческих катафракторных полков оказался непереносным, и тысячи русских воев сдались в полон, чая выкупить свою жизнь — и доживали после жизнь слепцами! Вестимо, не всех ослепили стратеги базилевса — каждого десятого. Вот их и отпустили на Русь греки, когда через три года установился мир — на что базилевсу слепые рабы?!
Единого только и отпустили домой из зрячих — Вышату Остромирича. Сам доместик схол Заката просил базилевса за отчаянного воя, восхищённый отвагой гридня.
Да он сам — сила, даже без дружины своей!
А ещё Вышата — самый близкий Ростиславу человек средь всей русской знати. Пестун-воспитатель.
Ростислав обладал удивительной памятью — он помнил свою жизнь с того мига, когда сказал первое слово — после любимой семейной шуткой стало, что слово это — не «мама!», не «дай!», а «бабы!». И неспроста — ходила за князем слава женского любимчика.
Помнил Ростислав Владимирич и свою подстягу, невзирая, что миновало ему тогда всего-то третье лето.
От коня терпко и сильно пахло, так же терпко пахло от седла — свежей тиснёной кожей. Конская спина раскачивалась, княжич до боли сжимал кулаки, удерживая ставшие вдруг скользкими поводья. А потом, когда он уже совсем падал из седла, и не мог поймать слабой ногой стремя, его вдруг подхватили чьи-то сильные руки, пахнуло нагретым на солнце железом, улыбнулись белые зубы в светлых усах.
Миновало двенадцать лет после гибели Святослава Игоревича, а воевода Волчий Хвост до сих пор терзается несуществующей виной. Князь Владимир овладел всей Русью, но нет покоя в стране — окраины недовольны, все вокруг плетут заговоры. И когда заговорщики решают найти меч князя Святослава, выкованный в кузне богов, друзья молодости, ветераны войн Князя-Барса, сходятся меч к мечу.
После гибели Ростислава Владимирича Всеслав Чародей продолжает борьбу с Ярославичами. Война стремительно втягивает в свою орбиту всё новые земли, и, наконец, в битве на Немиге Ярославичи и Всеслав сходятся лицом к лицу…
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…