Жребий брошен - [16]

Шрифт
Интервал

Амарилла долго считала кормилицу своей матерью. Считала бы, вероятно, до своего замужества, но муж кормилицы, дерзкий грубый рыбак, однажды, напившись, обозвал ее подкидышем и объявил, что она не дочь его, а работница. Амарилла поплакала после такого открытия, но недолго, потому что была еще очень мала, а кормилица сумела ласками изгладить ужасное впечатление от слов своего супруга на юную душу ребенка.

Жизнь в этой зажиточной рыбацкой семье прошла для Амариллы довольно сносно среди трудов и простых сельских удовольствий. Рыбак иногда поколачивал ее, но этого не избегали и его собственные дочери, а так как разницы не было, то Амарилле не приходилось обижаться.

Песня Луктерия напомнила Амарилле все, что с нею было до ее внезапного превращения в аристократку. Она глубоко задумалась, уже больше не слушая повествований служанок. В руках их явилась корзинка с провизией. Голодная и утомленная красавица охотно закусила, потом откинулась на подушку и сделала вид, будто дремлет, чтобы ей не мешали слушать напевания галла. Эти мотивы воскресили в ее воображении целые вереницы былых сцен. Амарилла увидела хижину на берегу моря, лодку мужа кормилицы… разные лица стали мелькать перед нею… вот рыбаки поют хором, возвращаясь домой после хорошего улова. Вот младшие ребятишки кормилицы играют раковинами вместе с детьми сельчан и соседних помещиков. Вот является какой-нибудь бродячий фокусник, колдун, фигляр с учеными обезьянами или собаками, музыкант, и начинается в округе праздник. Все сбегаются, окружают артиста, дают ему деньги; смеху и шуткам при этом конца нет…

Эта былая жизнь представилась Амарилле до того сладостной, мирной и счастливой, что сердце ее так и запрыгало. Воспоминания рисовали ей прошлое все яснее, подробнее и наконец перенесли ее на неаполитанский берег. Амарилла, сделав вид, будто дремлет, наконец в самом деле уснула сладко и крепко, убаюканная пением Луктерия и мысленными картинами детства.

Солнце уже давно село, когда красавица проснулась в повозке, стоявшей в роще около красивого павильона милях в двадцати от города. Она встревожилась и стала упрекать служанок:

– Почему вы меня не разбудили? Мне пора домой!

– Добрейшая матрона, – сказала Мелания, – сон – самое лучшее лекарство в обстоятельствах, подобных твоим. Ты успокоилась, уснула. Мы боялись вызвать твое неудовольствие, потревожив тебя.

– А мы давно приехали?

– Давно. Благородной Фульвии будет прискорбно, если ее дорогая гостья не осчастливит ее виллу своим вниманием. Теперь уже вечер. По дорогам, конечно же, много пьяных по случаю триумфа. Если ты пожелаешь вернуться домой, то рискуешь получить оскорбление.

– Что же мне делать? Не ночевать же тут!

– Почему же не ночевать, матрона? Этот павильон предназначен для ночлега гостей и весьма комфортен. Если ты не побрезгуешь гостеприимством нашей патронессы, ей будет весьма приятно, что ты проведешь ночь под ее кровлей.

– Вы обе очень добры, но это все-таки неприятное приключение. Я совсем заспалась, а вы меня не разбудили. Дома могут подумать, что со мною случилось несчастье.

– Ты можешь написать своей домоправительнице, а мы пошлем гонца.

Амарилла торопливо вышла из повозки и последовала за служанками в павильон, отделанный с изысканным великолепием.

Глаза опытного человека сразу приметили бы главную особенность этого здания – все там было отделано так, что располагало к мечтам о любви. Мебель со спинками и ручками в виде лир, голубков, лебедей. На потолках и стенах живопись, изображающая любовные сцены на мифологические и пасторальные темы. Розовые и голубые ткани драпировок на дверях и между колоннами, музыкальные инструменты, множество цветов в вазах – все это делало павильон очаровательным уголком грез, земным раем. Цветы, ароматные свечи в канделябрах, душистое масло в лампах, порошки и травы на угольях курительницы распространяли тонкий аромат. Мягкие, удобные кресла манили спокойно возлечь на них. Пушистый ковер ласкал ноги.

Словом, это был павильон, из которого не хотелось выходить. Покой, нега, мечта наполняли его.

Амарилла, занятая мыслью о тревоге домашних, ничего не заметила, и тем хуже для нее, потому что тонкий яд, принимаемый не единовременно, действует вернее, устраняя благодаря своей незаметности возможность лечения.

Амарилла взяла поданные ей письменные принадлежности и написала:

«От госпожи Амизе. Не тревожься обо мне. Завтра на восходе солнца вышли мою повозку (rheda rustica), куда укажет податель этого письма. Успокой Гиацинту и прочих. Горе, посланное Роком…»

– Матрона, – сказала Мелания, следившая через плечо за писанием, – не пиши об этом. Я вполне согласна с Луктерием, что весть о твоем храбром супруге не правдива. Он не вернулся, но это еще ничего не значит. Быть может, он даже не ранен, а уклонился от триумфа… скрылся… гм… гм…

– Скрылся? Уклонился от триумфа?

– Этот триумф не может радовать его сердце, возмущая сыновнее чувство. Конечно, сражаясь за правое дело, он доказал свою верность отечеству, но вспомни, матрона Рубеллия, что твой супруг – сын главной заговорщицы. Погибшая Семпрония все-таки была его матерью.


Еще от автора Людмила Дмитриевна Шаховская
Вдали от Зевса

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


При царе Сервии

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).


На берегах Альбунея

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).


Набег этрусков

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


Тарквиний Гордый

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


Сивилла – волшебница Кумского грота

Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.


Рекомендуем почитать
Банка консервов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Под немецким ярмом

Имя популярнейшего беллетриста Василия Петровича Авенариуса известно почти исключительно в детской литературе. Он не был писателем по профессии и работал над своими произведениями очень медленно. Практически все его сочинения, в частности исторические романы и повести, были приспособлены к чтению подростками; в них больше приключений и описаний быта, чем психологии действующих лиц. Авенариус так редко издавался в послереволюционной России, что его имя знают только историки и литературоведы. Между тем это умный и плодовитый автор, который имел полное представление о том, о чем пишет. В данный том входят две исторические повести, составляющие дилогию "Под немецким ярмом": "Бироновщина" - о полутора годах царствования Анны Иоанновны, и "Два регентства", охватывающая полностью правление герцога Бирона и принцессы Анны Леопольдовны.


Тайны народа

Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)


Кадис

Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.


Юлиан Отступник

Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.