Жребий брошен - [15]
– Но Via Appia место нынешним днем совсем непригодное. Ты желаешь в леса и горы, в тихое уединение, госпожа?
– Да, Мелания. Это было бы очень хорошо, – отозвалась Амарилла, – но мне очень хочется спать. Я всю ночь не спала. А затем – такая ужасная весть.
– Я тебе советую относительно этой вести верить Луктерию. Галлы – знатоки по части всяких гаданий и предчувствий.
Амарилла взглянула на носильщика, бесцеремонно сидевшего у ее ног, и улыбнулась.
– Я ему верю, – сказала она.
Лицо Мелании имело сладенькое выражение заискивающего ожидания, какое бывает на мордочке комнатной собаки, выпрашивающей подачку у госпожи, а голос ее звучал нежно, точно сладкое урчание кота, когда он трется о ноги хозяина под столом во время еды:
– Я могла бы предложить высокородной Рубеллии действительно уединенное место и притом очаровательное, – сказала хитрая старуха.
– Где? – спросила Амарилла довольно равнодушно.
– Там ты можешь пробыть весь день одна, не тревожимая никем, в полном покое. Место новое для тебя. Но ты, быть может, не согласишься, госпожа. А, право, лучшего не найти!
Амарилла не поняла, да и не могла понять по своему простодушию, что ей ставят ловушку по приказанию Фульвии, не поняла, что интриганка дала ей своих людей для услуг, видя в ней только средство своего сближения с Цезарем и Антонием через сына Санги. Амарилла не видела среди своих рыданий, как Фульвия, услышав ее крики, в ту же минуту отправила к ней свою третью служанку, чтобы узнать о причине этого, не видела и не слышала, как эта последняя несколько раз пробиралась сквозь толпу от госпожи к ней и обратно, переговариваясь шепотом с обеими своими товарками и с галлом.
Амарилла не узнала, что Фульвия очень обрадовалась, получив известие о смерти ее мужа, и решила продержать ее у себя под тайным арестом, пока не достигнет своей цели, а потом поступить с ней, как заблагорассудится – продолжать льстивое знакомство или же прогнать ее с насмешкой, замарав ее имя клеветой, что было легко в отношении Амариллы как дочери преступницы.
– Куда ты приглашаешь меня, Мелания? – спросила Амарилла старуху.
– Я осмеливаюсь пригласить тебя, высокородная Рубеллия, провести день на одной из вилл моей патронессы. Там есть тенистый кедровый парк, картинная галерея, музей древностей. Если тебе будет угодно, мы все это покажем тебе, если нет – ты займешься, чем желаешь.
Такое предложение весьма понравилось Амарилле.
– А Фульвия не рассердится, если я без приглашения заберусь в ее дом? – робко спросила она.
– Фульвия даже на всякий случай поручила нам передать тебе ее приглашение, – сказала Мелания, – ей известна весть, полученная тобой, и она точно так же не верит возможности несчастья, как Луктерий. Мы не могли найти ни твоих носилок, ни твоей подруги. Фульвия оставила тебе свои носилки. Ее рабы ждут твоих приказаний, матрона.
Амарилла не подозревала, какую борьбу пришлось выдержать Фульвии против упрямой Красной Каракатицы, чтобы заставить ее отправиться домой без Амариллы. Фульвия разыскала Гиацинту, попавшую в самую густую толпу далеко от площади, и наврала ей всяких басен, на которые молодая портниха сначала не поддавалась, но все-таки была побеждена хитростью интриганки.
Гиацинта сразу почуяла в Фульвии врага, тем более что брат успел сообщить ей о смерти их общего друга детства. Сердце верной подруги рвалось к Амарилле, чтобы разделить с ней горе. Ей было не до пиров с братом, она горько оплакивала смерть молодого сенатора. Убежденная интриганкой, будто Амарилла уже отправилась домой, Гиацинта велела нести себя в дом своей молочной сестры, но там узнала от привратника, что ее нет. Она побежала пешком к себе домой, чтобы посоветоваться с мужем, но, на ее беду, суконщик был занят с покупателями, осадившими его лавку, как и все лавки города – после триумфа в Риме начался разгул праздных зевак, похожий на ярмарку. На пешее хождение понадобилось так много времени, что Амарилла успела исчезнуть.
Служанки Фульвии не переставали неотступно приглашать ее за город.
– Эта вилла всего в трех милях от города, – говорила Мелания, – она в очаровательной местности, на берегу озера.
– Я хотела бы сегодня вечером повидаться с Фабием или его оруженосцем, чтобы расспросить подробности о моем муже, – возразила робкая красавица, уже сбитая с толку льстивыми речами старухи.
– Ты вернешься, матрона, к вечеру. Туда только четверть часа езды.
– Где же носилки?
– Они сейчас будут готовы. Луктерий, живо!
Галл привел носильщиков с паланкином. Мелания уселась с Амариллой, а Марцелина пошла пешком. Обе льстивые женщины так увлекли красавицу своей болтовней, что она даже не заметила, как очутилась за городом. Там, продолжая рассказывать самые замысловатые из городских сплетен, они пересадили Амариллу в дорожную повозку и повезли вдаль проселком по горам и лесам.
Глава V
Вместо трех миль – двадцать
Повозка тихо катилась неровной гористой дороге. В ней лежал мягкий тюфяк из душистых трав с подушкой у спинки сиденья. Луктерий вполголоса напевал что-то по-галльски, правя тройкой сильных мулов. Слова его песни были непонятны Амарилле, но тем не менее навеяли на нее сладостную истому от воспоминаний прошлого. Ее кормилица была отпущенница одного из родственников Фабия. По происхождению галлиянка, она, попав в рабство ребенком, забыла родной язык, но помнила песни родины, не понимая их содержания, как всякому помнится многое, слышанное в детстве, и часто ласковая Кетуальд пела по-галльски над колыбелью своей питомицы, укачивая ее и Гиацинту, спавших вместе.
Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).
Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).
Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).
Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).
Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).
Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Имя популярнейшего беллетриста Василия Петровича Авенариуса известно почти исключительно в детской литературе. Он не был писателем по профессии и работал над своими произведениями очень медленно. Практически все его сочинения, в частности исторические романы и повести, были приспособлены к чтению подростками; в них больше приключений и описаний быта, чем психологии действующих лиц. Авенариус так редко издавался в послереволюционной России, что его имя знают только историки и литературоведы. Между тем это умный и плодовитый автор, который имел полное представление о том, о чем пишет. В данный том входят две исторические повести, составляющие дилогию "Под немецким ярмом": "Бироновщина" - о полутора годах царствования Анны Иоанновны, и "Два регентства", охватывающая полностью правление герцога Бирона и принцессы Анны Леопольдовны.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.
Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.