Жребий брошен - [86]

Вот и вся дилемма.

Полин заворочалась, беспокойно бормоча что-то во сне. Несколько секунд я смотрела на нее, потом подняла руку и решительно выговорила заклинание Крепкого сна. Извини, подруга. Я знаю, что после него наутро просыпаются с жутчайшей головной болью, но у тебя найдутся нужные эликсиры. А если ты проснешься вот сейчас, мне придется применить более опасное заклинание.

Никто не должен видеть, как я ухожу.

Сборы были недолгими. За год без малого я практически не обросла вещами: куртка, новые сапоги, новая крепкая сумка. Подаренный Генри набор ножей. Флакон с музыкой, присланный Лариссой. Мнемо-амулет с олимпиады, браслет-копилка от Рихтера. Книги. Их было особенно жалко, потому что взять с собой все я не могла. Покосившись на дверь, я выложила все книги на пол и мрачно уставилась на получившуюся груду. Ладно, пять штук я еще смогу втиснуть в стандартный клочок пятого измерения.

После долгой внутренней борьбы я запихнула в сумку «Боевые заклятия» (пригодится), «Общую магию» (пригодится тем паче), «Предвечный Океан» Лариссы-Чайки (жалко было расставаться). Тетрадь с будущей курсовой — на всякий случай. Подумав, дополнила комплект той потрепанной «Магией», которую купила еще год назад, когда собиралась идти в Академию за тридевять земель. Не то чтобы она была мне нужна — просто это был символ, обозначавший для меня заветную мечту сделаться настоящим магом. На этом я хотела остановиться, но «Справочник боевого мага» призывно замахал страницами. Вид у него при этом был как у забытого хозяевами щенка. Зная, что, если уговоры не помогут, щеночек может и цопнуть, да так, что мало не покажется, я поспешно взяла фолиант в руки. Он был тяжеленный, а пятое измерение уже закончилось. Но оставить эту книгу здесь, в наследство Полин…

Так выйдет попросту нечестно.

Хвала богам, сумку я купила вместительную. Помимо немаленькой книги туда вошли все мои зелья плюс пара скляночек из запасов Полин. Взамен я по-честному оставила на подоконнике десять золотых монет. Зелья были редкие и сложные, наш факультет такому пока еще не учили.

Так, теперь одежда… одежды было немного, даже с учетом того что я взяла с собой и мое новогоднее платье. Эльфийский шелк, оправдывая собственную рекламу, запросто свернулся в миниатюрный сверток размером со среднестатистический кошелек. Остальная одежда, более приближенная к реальным условиям, заняла гораздо больше места.

Ну, вроде все. Я остановилась посреди комнаты, критически оглядывая свою половину. Кажется, ничего ценного здесь не осталось. Хорошо бы взять чего-нибудь поесть, но у нас такого все равно нет. Зато есть на кухне.

— Эй, элементаль! — Я тихонечко постучала костяшками пальцев по двери. Оттуда мигом высунулась услужливая флуктуация. — Слетай-ка на кухню, принеси какой-нибудь еды в дорогу. Только тихо, чтобы никто не заметил!

Элементаль браво козырнула и улетучилась в пространство. Я же тем временем заметила на столе старый выпуск «Нашей газеты». Двухмерный мгымбрик давно уже перекочевал в свежий номер, здесь остался только черно-белый рисунок — миниатюрный ящер, свернувшийся в клубок. Не раздумывая, я свернула газету в квадратик и сунула в боковой карман своей сумки.

— Вот! — Сияющая элементаль опустила на пол перед дверью целую кучу бумажных свертков. — Ни одна живая душа не видела!

— А неживая? — насторожившись, уточнила я.

— Ну наши видели, — малость поникла элементаль. — Да они мне и собрать помогли! Ты не думай, хозяйка, все наши в тебе души не чают! Никто не выдаст, честное элементальское!

— Ну ладно, — успокоилась я. Элементальское слово, причем именно в такой формулировке, стоило дорогого — обыкновенно его приходилось выдирать едва ли не клещами.

Я приподняла сумку. Ничего. Тяжелая, конечно, один «Справочник» чего стоит, но теперь книга уютно мурлыкала внутри, и я ни за что не оставила бы ее у Полин.

— Посидим на дорожку? — тихо предложила элементаль.

Я кивнула. Комната вдруг сделалась до боли знакомой и родной; я вспомнила, как решила после зимней сессии, будто меня исключают из Академии. Тогда я тоже хотела собирать вещи… но тогда мне было больно, а теперь нет. Теперь была только легкая грусть, глубокая, но прозрачная. Я должна уйти, вот и все. Должна.

А сколько всего, оказывается, связывает меня с этим местом… Последний день лета, когда меня зачислили в Академию; Хельги, Полин и близнецы, с которыми я познакомилась в тот же вечер. Эгмонт; он мой магистр — это тоже кое-что да значит. Генри Ривендейл, у которого я сперва отспорила полный кошелек золота, а потом едва не оставила вообще без средств к существованию. Лягушки. Я, кстати, до сих пор еще недополучила выигранных у адептов обедов…

— Ладно. — Я тяжело поднялась на ноги и перекинула широкий ремень через плечо. Погладила дверную доску ладонью. В ночь на Савайн, помнится, мы устроили здесь шикарную гулянку, я сотворила тогда нашего мгымбра — когда мы завалились с ним и с Хельги в комнату, алхимички визжали как потерпевшие. А под утро сюда пришел Рихтер, и элементаль отказалась его пускать… — Прощай. — Я прижала ладонь к двери и не сразу смогла убрать ее.