Жорж - иномирец. Книга 2 - [16]

— Живы? — Спросил я через окно.

— Живы. Никаких угнетений функций организма не заметно. Они спят.

— Ясно. Мы им были нужны живыми. С нас хотели постричь какую-то шерсть, как и с Антоша. Думаю, эти твари тоже питаются чем-то нематериальным, типа наших эмоций.

— Звучит безумно, но я начинаю привыкать.

— А на тебя не подействовало?

— Вроде, нет. Я не ел мясо.

— Антош тоже не ел.

— Ваш друг не спит.

— Что? Антош, ты что молчишь, подлец? — Я уткнулся в окошко, в которое мое лицо не помещалось полностью.

Змей смотрел на меня желтым немигающим взглядом.

— Мне гораздо лучше, Жорж. Если бы еще немного того напитка, я бы совсем пришел в норму.

— Конечно. Я сейчас переберусь к вам.

Борис держал термос в руках. Я вытащил его, свинтил пробку, одновременно являющуюся и стаканчиком, и плеснул в нее остро пахнущей жидкости. Сам сделал глоток, чтобы прочистить ум, пребывающий в каком-то заторможенном состоянии, остальное вылил в заблаговременно разинутую пасть Антоша.

Алкоголь помог и мне, и змею.

— Все теперь не так, как было в первый раз. — Произнес я печально. — Однако нас снова преследуют неприятности, как в начале первого путешествия.

— Они даже более непредсказуемые и опасные. Я даже думаю, что это какой-то эмоциональный подуровень вселенной в котором развелись паразиты, питающиеся за счет чужих. — Антош, кажется, окончательно пришел в себя, раз делал такие глубокомысленные заключения.

— Это да, я даже видел, как тот мелкий ублюдок высасывал из сосуда, в котором ты сидел, твои радужные эмоции.

— Я всегда вспоминал наши приключения, чтобы накормить эту скотину ненасытную. Что, мои мысли выглядели красиво?

— Очень. А почему они держали всех в сосудах?

— А они каким-то образом не давали материализовать твою фантазию. Как не тужься, из тебя будет лезть только цветной дым, которым они питаются.

— Вот ведь, теперь и мои фантазии превратились в источник чьей-то нездоровой заинтересованности.

В свете последних событий спешить с перемещениями по мирам не стоило. Неизвестно еще, какого уровня хищников можно было повстречать в прослойке между мирами.

— А ведь прежде такого не было. — Произнесла Ляля.

Кошка повела глазами в сторону салона скорой помощи, намекая, что причиной проблем могли быть наши спутники.

— Со мной это случилось раньше. — Змей указал на нестыковку ее гипотезы. — Думаю, что мы смогли подняться на другой уровень, открывающий нам такие неприятные моменты. Помните же, в первые наши перемещения у нас всегда были одни проблемы?

— Ох уж эти бесконечные предположения. — Вздохнула Ляля. — Так хочется стать простой волшебницей, которая все делает одним взмахом руки.

Она вытянула ладонь с мягкими подушечками в сторону лобового стекла. Вдруг, перед ними, прямо из ниоткуда, появился растрепанный и испуганный Вениамин. Он ошалело озирался, а когда понял, что перед ним его родной автомобиль, кинулся к нему.

— Мужики, ваш коллега вернулся. — Крикнул я в окошко.

— Кто, Веня? — Заволновался Борис.

Тот уже распахнул дверь и громко, чуть ли не плача, бросился обниматься к товарищам.

Ляля удивленно рассматривала свою руку.

— А что, так можно было?

— Так ты теперь не только выталкивать умеешь, но и затягивать назад. Это же круто! — Я полез через тело Антоша обниматься к кошке. — Теперь водку в холодильник можно будет ставить, не вставая со стула.

Ляля прыснула и дала себя потискать. Антош был еще слаб, чтобы комментировать вслух отношения теплокровных в свете своих представлений. Он только закрыл глаза и тяжело вздыхал, распространяя по салону аромат свежего перегара.

Новое умение благотворно сказалось на Ляле. Настроение у нее улучшилось. От мысли, что она теперь умеет пользоваться даром в обе стороны ей стало весело. Пропали разъедающие психику мысли о собственном несовершенстве, о причиненных травмах людям, которых она отправила в другие миры.

За стенкой Вениамин шумно рассказывал о том мире, в котором прожил двое суток.

— Это, значица, болото такое смрадное, тухлое, и я на островке сижу. Вокруг меня туман, в котором уханья, оханья, крики, стоны, а я ничего не вижу, а страх такой продирает от этой неизвестности, и словами не расскажешь, звездец. Я два часа крепился, думал, что вы за мной придете, с этими…, а потом, когда понял, что не придете, начал плакать. И мысли даже не было, чтобы держаться, как мужик. Зачем? Все равно смерть. А потом мой островок поплыл, и мне стало так страшно, что я хотел в воду прыгнуть и плыть, плыть, куда угодно. Представляете? Налей, дядь Борис, настойки, трясет меня.

— И ты знал, что это не отвар?

— Так, это мы с дядей Борисом берегли на твой день рождения.

— Что, правда что ли?

— Да, хотели после смены поздравить с Вениамином.

— А, тогда ладно. А то я уже думал, что вы от меня секреты держите.

— Да какие секреты, Петр.

Раздался шум наливающейся в посуду жидкости. Глоток и выдох.

— О-о-о-х, нектар.

— А что дальше-то?

— А дальше мой островок долго дрейфовал, а потом начал охотиться на каких-то гигантских слизней, что сидели на плавающих растениях. Пару раз я чуть не свалился в воду. Думаю, меня бы он тоже проглотил и не подавился.

— Вряд ли, Вень, у тебя же скелет есть, а это существо наверняка не приспособлено питаться животными со скелетом.