Жонглёр с тиграми - [59]

— Они уже все и согнуты, и сломаны, — ответил я. — Вы видели наших актёров? Тростник, ветром колеблемый. А в глаза им заглядывали? Как будто провели часов четырнадцать в самолёте.

— Пусть наденут солнечные очки.

— Все? Включая соблазнительницу?

Надо заметить, что именно очи красавицы (крупный план) должны были стать главной приманкой для троих персонажей клипа и заманить к пивному их уделу.

— А её снимем завтра, — решил продюсер, налил себе полную чашку чёрного кофе и отпил. — Бббб-бррр! — тут же скривился он. — На вкус как горячий солидол!

Тем не менее смазка подействовала, и продюсер наконец пришёл в себя достаточно, чтобы скомандовать группе выдвижение в Сэм.

— Где именно снимаем? — поинтересовался его ассистент.

— Там, где мы вчера были.

— Мы вчера много где были.

— Просто езжайте за мной!

Оператор с продюсером в чёрном слабомодифицированном “джипси” возглавили кортеж. Несколько раз они останавливались и принимались искать ориентиры, напоминая охотников за сокровищами. Наконец они нашли место для начала съёмок. Поскольку фотогеничный игрок в поло ещё не приехал, для начала мы решили снять мотоциклиста. Жалко только, что снимали его не так, как снимают часовых. Его бы из винтовки снять, а не камерой. От него всего-то и требовалось — проехать на мотоцикле по пустыне. И ведь я его спрашивал, хорошо ли он водит мотоцикл, а он заявил, что он прирождённый мотогонщик. Но уже на репетиции он исхитрился сломать что-то важное в коробке передач, так что пришлось вызывать механика из Бомбея, что обошлось в копеечку и отняло у нас два бесценных дня съёмок.

Поэтому мы перешли к “джипси”.

— Надо снять его во всю ширину кадра, — предложил я. — Широкоугольником.

Установили камеру, продюсер предложил мне глянуть сквозь объектив.

— Недостаточно широко, — заметил я.

— Для Индии — широко, — возразил продюсер.

— То есть как это? Широкий кадр есть широкий кадр, где его ни снимай!

— Поверьте мне. Этого вполне достаточно.

— Но я хочу кадр шире! — настаивал я, чувствуя себя капризным ребёнком, который вот-вот закатит родным истерику. Вероятно, я именно так и выглядел в этот момент. Чтобы успокоить меня, продюсер сделал вид, будто согласился, а я совершил ошибку — не проконтролировал его. Позже, смотря уже готовый ролик, я увидел, что продюсер провёл-таки свои взгляды на ширину кадра. И не только в этом случае.

Мы “завершили” первый день съёмок поездкой за добрую сотню километров к железнодорожному переезду, затерянному в пустыне. Для меня это было неожиданностью — о съёмках здесь мы ещё не договорились окончательно. Ещё более неожиданным стало решение продюсера снимать соблазнительницу.

— Разве мы не договорились, что её будем снимать завтра?

— Не беспокойтесь, она уже в форме. К тому же всё равно в кадре перед ней проедет поезд — кто там её разглядит?

Перед шлагбаумом должен был стоять “джипси” с одним из героев клипа. Предполагалось, что поезд будет проноситься через переезд, и в промежутках между мелькающими вагонами герой увидит соблазнительницу; но когда поезд проедет, красотка исчезнет, оставив лишь намёк — рисунок холодильника. Кстати, его кто-то ещё должен был нарисовать. Поезд должен был проехать через переезд в семнадцать семнадцать — время нелепо точное для страны, где поезда славятся своей непредсказуемостью. Ровно в пять минут шестого, когда мы были почти готовы к съёмке, неожиданно появился туристический автобус и вывалил свой груз — большую группу швейцарских туристов, увешанных видеокамерами. Мы отчаянно пытались заставить их держаться в стороне, но туристы вообразили, что личная встреча с болливудской звездой входит в программу их эксклюзивного тура. Они, жужжа камерами, упорно лезли вперёд. Показался поезд, и я занял своё место позади той единственной камеры, которая была здесь по праву.

— Оттойди! — зычно скомандовал за моей спиной голос с густым акцентом. — Я хочу снимайт этот девушка!

— Послушай, приятель, снимать её полагается нам! — зло ответил я. Поезд уже катил через переезд. И тут я к своему ужасу сквозь промежутки между вагонами я увидал, что один из туристов успел перебраться на ту сторону путей и теперь с двух шагов снимал нашу соблазнительницу. И, несомненно, попал на плёнку.

— Стоп! Стоп! — фальцетом заверещал продюсер.

— Когда следующий поезд? — спросил я его ассистента, предполагая, что до следующего поезда что-нибудь около часа.

— Завтра в это же время, — ответил он.

Следующий день начался несколько лучше. В отель как-то сумели завезти кое-какие продукты, никто не опоздал и все выглядели более или менее похоже на людей. Мы даже выехали на съёмки прежде, чем солнце выжгло добела все краски пейзажа.

— Что снимаем сегодня? — поинтересовался я. Его тайный или несуществующий график съёмок уже начал меня раздражать.

— Питьё пива.

Мы вновь прибыли в Сэм, где обнаружили, что кто-то — или таинственные кочевники пустыни, или швейцарские туристы — побывал возле нашего монументального холодильника-усыпальницы и истоптал всё вокруг. Кому-то пришла в голову гениальная идея — уничтожить отпечатки ног ветродуем. Включили воздуходувку, и песок поднялся густой тучей, забивая нам глаза и, что куда хуже, набиваясь в камеру.