Жнец - [34]

– Может, так дела обстояли четыреста лет назад, но сегодня всё иначе. Ребёнок не состоит в Игре, а значит, не существует по-настоящему. Никого не заботят справедливость и правосудие для несуществующих людей.

– Да ладно, я уверен…

Я обрушила на него гневный поток слов.

– Год назад я была медицинским кадетом, одним из лучших в классе, но потом мне пришлось помогать нашему инструктору лечить беременную женщину. Преподаватель допустила ошибку с лекарством, она собиралась дать женщине дозу, которая навредила бы будущим детям, так что мне пришлось вмешаться и остановить её. Инструктор не хотела, чтобы этот инцидент зарегистрировали, поэтому немедленно изменила мои оценки на крайне низкие и выкинула меня из программы медицинского обучения. Ничто ей не помешало, не было никаких проверок её действий, потому что никто не заботится о справедливости для детей, которые не состоят в Игре.

Я перевела дух и продолжила.

– Год назад моё будущее разрушили, потому что я спасла пациента от передозировки. А теперь похожая история случилось и с тысячами детей в телохранилище. Мы не сделали ничего плохого, лишь пытались спасти жизни размороженных игроков, но Едзакон схватил нас за шкирки и допросил. Теперь в наших записях навсегда зафиксировано, что нас проверяли на причастность к взрыву Авалона. Думаешь, хоть один мир Игры даст нам гражданство, увидев это?

Моя ярость внезапно угасла и сменилась депрессией.

– Мои мечты о жизни в Игре разрушены. Мечты Натана о карьере Игротехника разрушены. Будущее всех детей, допрошенных Едзаконом, разрушено. Мы все – изгои Игры.

Тут до меня дошло, что я ору на Игрока-основателя.

– Прости, – поспешно сказала я. – Ты не виноват во всём этом безобразии. Просто мир так устроен.

– Помолчи, – гаркнул Ястреб.

Несколько минут царила тишина. Да я с ума сошла. Наорала на Игрока-основателя. Теперь мне никогда не светит попасть в Игру, а может, я и Натану свинью подложила. Я прикусила губу. Если нам повезёт, Ястреб просто отправит нас назад в телохранилище. А если не повезёт…

– Ты была права по поводу допросов, – наконец заговорил Ястреб. – Этот факт зафиксировали в записях твоих и Натана, но его там больше нет. Я указан вашим поручителем, и если у вас вдруг возникнут проблемы с получением гражданства любого мира Игры, просто скажете Приёмной комиссии обратиться ко мне.

Я непонимающе уставилась на него. Ястреб стал нашим поручителем! Он очистил наши записи! Я и не подозревала, что такое возможно.

Я пыталась осознать новую реальность, ещё не в силах поверить. Если это правда… у меня снова есть будущее! Я выплеснула гнев на Ястреба, но в ответ он вернул мои мечты! Джекс из Игры появится на свет и будет гулять по пляжам Ганимеда с великолепным Юпитером над головой.

– Спасибо. – Мой голос задрожал на этом таком коротком и недостаточном слове. Я вспомнила себя, четырнадцатилетнюю, с немым обожанием глазеющую на портрет Ястреба. Для меня он был самым совершенным, безупречным, замечательным игроком. И я была права. Нет, не права! Настоящий Ястреб был куда лучше того, что я себе напридумывала.

– Прости, что присутствовал на твоём допросе, – мягко сказал Ястреб. – Я надеялся узнать что-то полезное, но не подозревал, что сам факт допроса может испортить чьё-либо будущее. Теперь я понимаю, почему большинство подростков были напуганы до истерики.

Он помолчал.

– Я также попросил Игротехников удалить данные о допросах из записей всех подростков. Крайне несправедливо, если невинные люди могут не попасть в Игру из-за взрыва.

Ястреб использовал контролируемого дроида и не присутствовал рядом физически, но он явно кипел от гнева, в то время как во мне взметнулась волна благодарности герою. Я еле удержалась от множества неприемлемых поступков, включая те, что было физически невозможно проделать с дроидом, и нам обоим потребовалось несколько минут, чтобы вернуть контроль над эмоциями.

Ястреб первым нарушил тишину.

– Думаю, твой отец пытался помочь, когда тебя отчислили из программы, но не имел влияния в медицинских кругах.

– Но я никогда не говорила ему, что произошло на самом деле.

– Почему? – изумился Ястреб.

Я уставилась на свои руки.

– Потому что инструктор сказала, что отчислит и моих друзей, если я начну качать права. Я не могла рискнуть их карьерами ради спасения своей.

Ястреб добрую минуту молчал и наконец очень осторожно заговорил:

– Мне кажется, твоей учительнице такой поступок не должен сойти с рук. Я попрошу экспертов проверить учебные записи, пусть найдут подтверждение, что она изменила твои оценки.

Я не ответила, у меня комок в горле стоял.

– Могу попробовать устроить так, чтобы ты продолжила обучение, – добавил Ястреб. – Например, присоединиться к классу в Америке, чтобы не было проблем с бывшей учительницей.

Я облизнула губы и на этот раз смогла заговорить.

– Нет, спасибо. Мне будет сложно вернуться после пропуска целого года и… Если честно, после того случая я расхотела быть доктором, но огромное тебе спасибо за предложение.

– Я понимаю твоё решение.

Последовала ещё одна долгая пауза.

– В любом случае, – наконец сказала я, – теперь ты понимаешь, почему террорист не смог бы привлечь законопослушных детей пожизненной подпиской. И попытка подкупить изгоя тоже не сработает: тому, кто не может попасть в Игру, от подписки нет никакого толку.