Жнец - [33]

Я подумала и продолжила:

– Наверное, следователи Едзакона не хотели тебя расстраивать, но правда в том, что тележка, которая доставила бомбы, на данный момент не используется. Если бы она продолжала работать, то вся информация из неё уже была бы в центральной системе.

– Не используется, – повторил Ястреб. – То есть террорист каким-то образом избавился от неё?

– Ага, – подтвердила я, – подрывник не желал, чтобы тележка слила информацию об игровом дроиде, который вручил ей посылки для доставки в серверный комплекс Авалона. Да и по оплате можно было бы установить личность Игрока. Проще всего уничтожить тележку сразу после доставки. Террорист приказал тележке вернуться за следующей партией посылок, и несчастная машинка послушно приехала к своей гибели.

Тут я поняла, что Ястреб смотрит на меня как-то странно.

– Прости, я отлично знаю, что тележки не живые, и мозгов у них нет, но их огоньки так мигают во время обработки инструкций, будто они думают. Мне их иногда жаль. Дети постоянно угоняют тележки, чтобы передвинуть мебель или, например, поздно ночью перегородить коридор депо, так что снаружи накапливается целое стадо сбитых с толку тележек.

– Я понимаю, почему тележки кажутся тебе разумными. Примерно те же мысли приходили мне в голову, когда я смотрел, как одна из них доставляет заказ в наш вагон. Вот только откуда ты так много о них знаешь?

Я покраснела.

– Эти знания мне нелегко достались. Однажды я стырила тележку и приклеила к ней кучу разноцветных бумажек, чтобы она стала похожа на дракона. К сожалению, той же ночью её вызвали в депо. Мне пришлось проследить за ней и притащить обратно. Тележка всё порывалась освободиться и билась в стены, я половину детей в блоке перебудила. Они потом ещё долго меня дразнили.

– Понятно, – сконфуженно протянул Ястреб. – Но почему… Ладно, забудь. Так вот, о расследовании. Разве террорист не мог просто взорвать тележку внутри серверного комплекса?

– Но тогда осталась бы куча осколков. А на них – серийные номера, по которым легко определить депо. Ну и мало ли, вдруг блок памяти уцелел бы.

Ястреб кивнул.

– Тогда Едзакону надо искать остатки тележки.

– Ну да, но смысла в этом мало. Разбитые тележки валяются на каждом шагу. Будь я подрывником, то не стала бы использовать сильно бросающегося в глаза игрового дроида рядом с комплексом Авалона. Я бы послала бомбы тележкой за сотни миль, подождала, пока она вернётся, расколошматила её и сбросила остатки в ближайшую реку.

– За сотни миль? – Ястреб был изумлён. – Какое же расстояние они могут проехать?

– Без подзарядки недалеко, но они же могут взаимодействовать с транспортной системой и вызывать капсулу для путешествия на длинные дистанции.

Ястреб глубоко задумался.

– Террорист так озаботился заметанием всех следов. Не верю, что он мог допустить записать себя какой-то тележке доставки. А если что-то помешало тележке вернуться? Например, хулиганы или случайная авария?

– Но кто-то должен был положить посылки в тележку и организовать оплату.

– Кто-то должен был прикрепить телефон к тележке, чтобы передать код доступа к силовому полю, – добавил Ястреб.

– Точно, – я зевнула, – совсем забыла. Немного устала.

Ястреб покачал головой.

– У меня не держится в голове, что тебе надо спать и есть. Никакого от меня толку. Ты когда высыпалась последний раз?

Я попыталась вспомнить, но всё было как в тумане.

– Я потеряла счёт времени.

– Обещаю, скоро дам тебе поспать. Только договорю. А что, если террорист нанял подростка для операций с тележкой? Чтобы тот встретил его дроида подальше от места взрыва, взял бомбы и устройства для передачи кода доступа. Это бы повысило безопасность.

– Ага. Тогда не удалось бы отследить оплату доставки, а в ребёнке, который возится с тележкой или даже тащит разбитую на свалку, нет ничего странного. Но как подрывник уговорил подростка помочь ему?

– Взяткой, – ответил Ястреб. – Например, он мог предложить оплатить пожизненную подписку в Игре. Игротехнику не надо вносить настоящие кредиты, достаточно поставить галочку, что счёт оплачен.

– Точно. – Я поразмыслила над этим и встряхнула головой. – Нет, ребёнок не станет так рисковать.

– Подрывник мог сочинить историю о розыгрыше друга. Терактов не было уже несколько столетий, поэтому подросток даже не заподозрил бы, что в посылке бомбы.

– Ребёнок не подумал бы о бомбах, но догадался, что в посылках что-то нелегальное. Иначе зачем просить о помощи. Пранкер может и сам всё сделать. Любой законопослушный ребёнок остановится и подумает о потенциальном риске. Ведь если тебя даже просто вызовут на допрос в Едзакон, не останется ни единого шанса попасть в приличный мир Игры. Так что большинство отвергнет предложение террориста, а он не может перебирать дюжины подростков в надежде найти того, кто согласится.

Ястреб нахмурился.

– Ты о чём? Ни у кого не может быть проблем, если его просто допросят о преступлении. Человек невиновен, пока не доказана его причастность.

Я устала, была расстроена расставанием с Натаном и видом тех вооружённых дроидов в Едзаконе, из-за которых вернулись яркие воспоминания о допросе, сломавшем мне жизнь. Всё вместе навалилось на меня, особенно тот факт, что Ястреб был в числе допрашивающих. И его наивный вопрос ударил меня под дых.