Жмых - [67]

…«Жозиас, любовь моя!»…

…Поговаривали, что в моё отсутствие господа с соседней фазенды под предлогом визита вежливости специально наведывались на мою плантацию, чтобы поглазеть на своего счастливого соперника… А потом произошли все эти трагические события: бунт, пожар и смерть дона Аугусто. Один только бог знает, какая кровавая драма разыгралась в этих краях!.. У меня не было никакого желания разматывать весь этот дьявольский клубок страстей, но, когда я, приехав в Сантос, уткнулась носом прямиком в пепелище, меня точно за руку схватили и, не спросив согласия, затянули в чужую историю.

История продолжилась сразу же после ареста бунтовщиков, когда Бьянке вздумалось отправиться в Рио-де-Жанейро, куда солдаты увезли её возлюбленного, правду искать. Без ложной скромности эта девица заявилась ко мне и попросила денег на дорогу. Её наивность меня позабавила.

— Ну, допустим, я дам тебе денег и даже не буду просить вернуть их назад, но что выйдет из твоей затеи? Ты не спасёшь Жозиаса одним только своим присутствием. Ему нужен адвокат. Очень хороший адвокат, Бьянка! А нанять его ты не сможешь, тебе это не по карману.

Она нахмурилась:

— И что же мне тогда делать, сеньора?

— Забыть этого юношу.

— Ну, уж нет! — она даже покраснела от злости. — Я никогда не забуду Жозиаса!

Прячась от солнца, мы стояли напротив друг друга под тенью гигантского фикуса. В пронзительных глазах Бьянки пенилось гневное штормовое море. Она смотрела на меня так, будто именно я была виновата во всех её бедах.

Её красота была слишком броской и подавляющей. В своей короткой облегающей тунике, подчёркивающей каждый изгиб тела, с распущенными по плечам волосами она напоминала величественную античную статую.

— На плантации много других мужчин. Ты красива. Можешь выбрать любого.

— Кроме Жозиаса, мне никто не нужен!

— Это ребячество.

— Вы так говорите, сеньора, потому что никогда никого не любили.

— Ты ошибаешься, Бьянка… впрочем, я не хочу это обсуждать.

В это время ко мне подошёл один из менсу и сказал, что в Сантос прибыли рабочие, которых я наняла для строительства нового дома. Я тут же дала понять девушке, что разговор окончен. Но не так-то просто было отмахнуться от неё.

— А много берёт за свою работу хороший адвокат?

— У тебя, моя милая, таких денег точно нет! И некогда не будет. И думать об этом забудь. Адвокаты не защищают бедных… Хотя… ты хорошенькая… возможно, тебе и удастся столковаться с ним по-свойски…

Возмущению женщины не было предела:

— Я не шлюха!.. Как только вам не совестно мне такое предлагать!.. Я не из таких, сеньора, понятно вам?! Не из таких!

С каждой минутой я чувствовала себя всё более озадаченной: несмотря на молодость, она производила впечатление весьма искушённой особы, да и ходившие про неё в посёлке слухи создавали ей определённую репутацию, и вдруг — прямо-таки княжеское чувство собственного достоинства. Что это: виртуозная игра на публику или эта девушка, действительно, была «не из таких»?

— Но ведь ты готова на всё, чтобы освободить из тюрьмы своего любимого?

— Я даже жизнью своей ради этого готова пожертвовать!

«Точно сицилийка!» — подумала я.

— Жертвовать жизнью не придётся. И в Рио ехать не надо. Отправляйся прямиком к сеньору Ламберти — это он упрятал за решётку Жозиаса — и проси о милости. Если он скажет в полиции, что не имеет претензий к твоему парню, его отпустят.

Бьянка взглянула на меня, как на умалишённую.

— Мне просить этого мерзавца?! Ни за что! Я скорее умру!

— Не кричи так, я оглохну… Тогда я, правда, не знаю, чем тебе помочь. Денег у тебя нет, на компромиссы ты идти не хочешь… А известно ли тебе, что твоего мальчишку могут повесить? Вооружённый мятеж, убийство белого господина… Ты думаешь, за это его по головке погладят?

— Жозиас никого не убивал! Старикашка сам полез в загон к мулам и там окочурился… Он был в стельку пьян…

— Ты уверена, что всё так и было?

— Конечно, уверена. Я всё это видела… В этот день я была фазенде дона Аугусто. Пришла, чтобы забрать расчёт — когда я уходила от него, он не дал мне ни сентаво… Все его подачки я вернула, бросила их в его противную рожу — пусть подавится! А вот жалованье он мне обязан выдать. Я весь год на него работала, он должен был мне заплатить!

— И что же, заплатил?

— Нет, сказал, хочешь денег — возвращайся…

— А ты?

— А я отказалась.

— Глупо, Бьянка. Старик был очень богатым. Как куклу бы тебя в парчу и бриллианты вырядил. Имела бы большой, красивый дом, слуг, устраивала бы приёмы… Ну, а своего Жозиаса, если уж он так тебе нравится, взяла бы в любовники.

— Чтобы я жила с этим гадким старикашкой?! — она расхохоталась. — Придёт же вам такое в голову, сеньора!

— А разве ты с ним не?.. — я замялась, подбирая слова.

Девушка, выпучив на меня изумлённые глаза, зашлась от смеха.

— О, Мадонна! Он был слишком стар… Только и способен, что поглазеть… — она мечтательно потянулась. — А я люблю молодых парней — сильных, горячих…

— Почему же ты не сказала дону Отавио, что видела, как погиб его отец? — перебила я.

— Я сказала, но он мне не поверил. Он поверил Кассио, — а тот оболгал Жозиаса. Свёл счёты за побитую морду. Жозиас его хорошо отделал…