Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих (12 Жизнеописаний) - [37]

, и был двойным, с внутренними и внешними сводами, так чтобы можно было проходить между теми и другими. А на углах всех восьми скатов здание должно быть сцеплено зубьями в поперечном направлении и точно так же в продольном направлении опоясано венцом из дубовых балок. К тому же необходимо подумать о свете, о лестницах и о стоках, по которым вода могла бы уходить во время дождя. И никто из вас не подумал, что придется считаться с необходимостью внутренних лесов для исполнения мозаик и множества других труднейших работ. Я же, который уже вижу его построенным, знаю, что нет иного пути и иного способа возвести его, как тот, который я изложил». Чем больше Филиппо, разгоряченный речью, пытался сделать свой замысел доступным, так чтобы они его поняли и ему поверили, тем больше вызывал он в них сомнений, тем меньше они ему верили и почитали его за невежду и болтуна. Поэтому после того, как его несколько раз отпускали, а он не хотел уходить, приказали, наконец, слугам вынести его на руках из собрания, считая его совсем сумасшедшим. Сей позорный случай был причиной того, что Филиппо впоследствии рассказывал, как он не решался ходить по городу, боясь, как- бы не сказали: «Смотрите, вот этот сумасшедший».

Консулы остались в собрании весьма смущенные как слишком трудными проектами первых мастеров, так и последним проектом Филиппо, по их мнению, глупым, так как им казалось, что он запутал свою задачу двумя вещами: во-первых, сделать его двойным, что было бы огромной и бесполезной тяжестью; во-вторых, построить его без лесов. Филиппо же, потративший на работу столько лет, чтобы получить этот заказ, со своей стороны не знал, что делать, и не раз готов был покинуть Флоренцию. Однако, желая победить, должен был вооружиться терпением, так как достаточно видел на своем веку, чтобы знать, что мозги его сограждан не так-то уж прочно умеют удержаться на своем решении. Правда, Филиппо мог бы показать маленькую модель, которую и держал про себя, однако показать ее он не захотел⁴¹, зная по опыту малую рассудительность консулов, зависть художников и непостоянство граждан, благоволивших один – одному, другой – другому, каждый по своему вкусу. Да я этому не удивляюсь, ибо в этом городе каждый считает себя призванным знать в этом деле столько же, сколько испытанные в нем мастера, в то время как очень мало таких, которые действительно понимают, – да не в обиду им будет это сказано! И вот Филиппо стал добиваться порознь того, чего он не мог сделать на заседании, беседуя то с одним из консулов, то с одним из попечителей, а также со многими из граждан; показывая им части своего проекта, он привел их к тому, что они решили поручить эту работу либо ему, либо одному из иноземных зодчих. Воодушевленные этим консулы, попечители и выборные граждане собрались вместе, и зодчие стали обсуждать этот предмет, однако они все до единого были разбиты и побеждены рассуждениями Филиппо; рассказывают, что тогда-то и произошел спор о яйце, причем следующим образом: они якобы выразили желание, чтобы Филиппо во всех подробностях изложил свое мнение и показал своюмодель так же, как они показали свои; но он этого не захотел и вот что предложил иноземцам и отечественным мастерами: тот из них сделает купол, кто сумеет стоймя утвердить яйцо на мраморной доске; этим путем обнаружат силу своего ума. И вот, взяв яйцо, все эти мастера пытались утвердить его стоймя, но никто способа не нашел. Когда же сказали Филиппо, чтобы он это сделал, он изящно взял его в руки и, ударив его задком (о мраморную доску), его поставил. Когда же художники подняли шум, что и они так же сумели бы сделать, Филиппо ответил, смеясь, что они и купол сумели бы поставить, если бы увидали модель и рисунок⁴². Так и решили поручить ему ведение этого дела и предложили ему сделать о нем более подробное сообщение консулам и попечителям.

И вот, вернувшись домой, он написал на листе свое мнение откровенно, как только мог, для передачи в магистрат в следующей форме⁴³: «Приняв во внимание трудности этой постройки, я нахожу, почтеннейшие господа попечители, что купол ни в коем случае не может быть правильным шаровидным сводом, так как верхняя его поверхность, на которой должен стоять фонарь, настолько велика, что нагрузка ее скоро привела бы к крушению. А между тем, как мне кажется, те зодчие, которые не имеют в виду вечность строения, этим самым лишены любви к грядущей славе своей и не знают, для чего они строят. Потому я и решился свести этот свод так, чтобы он имел изнутри столько же долей, сколько наружных стен, и чтобы он имел меру и дугу с радиусом, равным трем четвертям поперечника⁴⁴. Ибо такая дуга в своем изгибе поднимается все выше и выше, и, когда будет нагружена фонарем, они будут взаимно друг друга укреплять. Свод этот должен иметь в своем основании толщину в три и три четверти локтя⁴⁵ и должен быть пирамидальным, сжимаясь извне до того места, где он смыкается и где должен находиться фонарь. Свод долженбыть сомкнут на толщине одного с четвертью локтя⁴⁶; затем снаружи должно возвести другой свод, который в основании своем имел бы толщину в два с половиной локтя