Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана - [5]

Гораздо точнее воспроизведены в романе многочисленные реалии из жизни Египта в период мамлюкского господства. Так, цари обычно окружены многочисленными военачальниками и помощниками – наибами[18] и хаджибами. После окончательной победы над Сайфом Арадом Сайф ибн Зу Язап производит раздел добычи в соответствии с шариатскими правилами – треть берет себе, треть делит между военачальниками и треть распределяет среди воинов. Жрецы и колдуны города Каймар, как и подобает чиновникам, получают за свою службу «владения, земли и жалованье». Однако мамлюкские порядки – единственно хорошо знакомые рассказчикам – не вызывают их сочувствия. Так, в романе сообщается, как однажды к эфиопскому царю Сайфу Араду явился бывший хаджиб Зу Язана из Красного города и пожаловался на злую правительницу Камарию, которая призывала к себе на службу суданцев, арабов и эфиопов, слуг и рабов и создавала из них сильное войско. «И мы… собирали для нее деньги и добро с городов и селений, – жаловался хаджиб, – а она тратила на войско больше, чем на своих приближенных, и говорила своим воинам: „Эта страна принадлежит вам“. А нас она заставляла повиноваться своим приверженцам и превратила в простых подданных, а ведь раньше мы были сановниками государства! Она сделала своих рабов везирами и хаджибами…». В этом описании легко узнать Египет периода мамлюкского господства.

Во всей социальной картине мира, какой она рисуется в романе, со всеобщей взаимозависимостью и взаимоподчинением героев, без труда можно разглядеть иерархическую структуру мамлюкского Египта. Как и средневековое мусульманское общество, описываемые в романе царства-государства представляют собой пирамиду, у вершины которой находится царь со своими везирами, эмирами и военачальниками, а у подножия – горожане, мечтающие лишь о том, чтобы их царь был добр и справедлив. Жизнь каждого зависит от произвола вышестоящего и от неконтролируемых магических сил, причем этим силам подвластны как люди, так и джинны[19]. Интересная деталь внесена в роман, видимо, уже в период османского владычества: подземелье, куда был брошен Сайф во время одного из своих многочисленных приключений, было покрыто свинцовой кровлей, чем напоминало страшную стамбульскую тюрьму – семибашенный замок под свинцовой крышей, в котором узники очень быстро умирали.

Одним из сюжетных стержней «Романа о Сайфе» служит сказание об изменении течения Нила, якобы повернутого в сторону египетских земель. Нил во все времена служил для Египта источником жизни, обеспечивая плодородие прибрежных земель, резко контрастировавших с бесплодной пустыней, которая простиралась за границей разлива вод. Поэтому египтяне с древнейших времен слагали предания о Ниле, отголоском которых и была легенда о таинственной «Книге Нила». Обладатель этой книги, обретающий власть над течением реки и способный повернуть его по своей воле, как это сделал Сайф, – это своеобразный «культурный герой», принесший плодородие египетским землям, благоденствие стране, закрепивший господство египтян над соседними африканскими странами. Не случайно в романе говорится, что тот, кто владеет «Книгой Нила», становится «властелином всех земель эфиопов и суданцев, а цари этих земель – его рабами и слугами, платящими ему дань». Рассказчика и в этом случае не смущает очевидный анахронизм, как бы отрицающий возможность существования в Египте оседлых земледельческих поселений «до того». Тем не менее, ощущая некоторую историческую несуразность в повествовании, рассказчики в конце романа задним числом «исправляют» дело, сообщая, что в древнейшие времена, еще до «всемирного потопа», Нил протекал через Египет, но позднее река обмелела, русло ее занесло песком и она перестала орошать поля.

Вопреки достаточно широким и зрелым представлениям арабских средневековых географов в романе утверждается, будто у истоков Нила существует водоем, из которого берут начало Евфрат и Нил, а также реки Амударья и Сырдарья. Само возникновение русла Нила предстает в романе как дело рук Черного джинна, а разделение Нила на рукава в Дельте – как результат происков живущего в этом месте колдуна Сайсабана. Так в причудливой, сказочно-мифологической форме роман отразил представления необразованных египетских горожан о прошлом страны.

Гораздо более конкретно – хоть и в самой общей форме – отражены события, связанные с распространением ислама и искоренением язычества. Исламизацией мотивируется и завершается большинство происходящих в романе событий. Сайф постоянно именуется «покорителем неверных и губителем злокозненных язычников». Даже отправляясь на поиски любимой жены Муньят ан-Нуфус, он громогласно заявляет, что идет на священную войну. Все победы Сайфа и его сыновей завершаются насильственным обращением в ислам побежденных правителей и их подданных, даже войны с христианской Эфиопией изображены как борьба с неверными огнепоклонниками. При этом обращенные включаются в орбиту царской милости, а упорствующие в «невежестве» безжалостно уничтожаются.

Весь мир, как человеческий, так и сверхъестественный, делится на хороших людей – мусульман и плохих – язычников и огнепоклонников, а также на хороших и плохих джиннов и марид