Жизнеописание Л. С. Понтрягина, математика, составленное им самим - [86]

В дальнейшем мне удалось добиться того, чтобы книги, переводимые издательством «Мир» на русский язык, также рассматривались группой. Таким образом, группа получила возможность влиять на издательство «Мир», не входящее в систему Академии наук.

У группы оказалось довольно много работы. Мы стали собираться раз пять-шесть в год. Несколько позже я усовершенствовал эту работу. Перед каждым заседанием мы встречались втроем — я, секретарь и член группы В. П. Михайлов, доктор физико-математических наук, сотрудник Стекловского института. Мы втроём внимательно рассматривали переданный нам издательством список подлежащих рассмотрению книг по математике, с тем чтобы облегчить работу группы, так как на каждом заседании группы нам приходилось принимать решение по списку книг, содержащему около ста названий.

Главная редакция издавала не только книги по математике, а также книги по физике, механике и теории управления. Все они подлежали утверждению на секции Седова. Значительно позже по образцу нашей группы по математике были образованы группы по физике и по механике и теории управления. Так что при секции образовались три группы.

Первое разногласие группы с секцией возникло в самом начале работы по поводу университетского учебника по алгебре. Секция настойчиво рекомендовала в качестве автора одного преподавателя университета, малозначительного математика, кандидата наук. И. Р. Шафаревич, признавая, что он не является сколько-нибудь значительным учёным, считал, что учебник он может написать.

Точка зрения группы была другая: все считали, что университетский учебник должен писать значительный учёный, по двум причинам. Первая — для повышения научного качества учебника, вторая — студенты всех университетов Советского Союза невольно начинают думать, что автор учебника, который они используют, является выдающимся учёным.

Шафаревича поддерживали физики, и поэтому мы не могли достигнуть никакого согласия. Тем более, что группа не могла тогда предложить никакого другого автора. Кончилось тем, что я решил удалить Шафаревича из членов секции. Решение Бюро Отделения по этому вопросу было передано в Президиум АН, но в нём была допущена по небрежности неточность, которая дала возможность тому же Лихтенштейну затянуть волокиту. Но и это было преодолено. Новые члены, предложенные мною, Владимиров и Никольский, стали активными членами секции, а Владимиров — активным членом нашей группы. В дальнейшем в случае моей болезни он председательствовал на заседаниях группы и представлял её решение для секции.

После этих перемен предлагаемый автор был отвергнут также и секцией, а несколько позже учебник написал хороший алгебраист, член-корреспондент АН СССР А. И. Кострикин[49].

А. И. Кострикин, А. Б. Жижченко, Л. С. Понтрягин.

Ещё до организации группы секция приняла решение о переводе на русский язык собрания сочинений Г. Кантора. При повторном прохождении этого решения через секцию вопрос попал на группу. Ещё до того, как мы стали его рассматривать на группе, И. Р. Шафаревич при встрече в столовой сказал мне: «Кажется, я уже теперь не член секции, и поэтому я хочу вас предупредить относительно собрания сочинений Кантора. Кантору неправильно приписывается вся заслуга в создании теории множеств. Фактически очень значительная часть была сделана Дедекиндом. Это можно видеть из переписки Кантора с Дедекиндом. Так что следует к сочинению Кантора приложить эту переписку».

Я стал думать об этом соображении Шафаревича и пришёл к заключению, что сочинения Кантора вообще издавать не следует, поскольку привлекать внимание молодых математиков к теории множеств в настоящее время неразумно.

Теория множеств, очень популярная во времена Лузина, в настоящее время уже утратила актуальность. Моё предложение было принято группой, и книга была отвергнута. Секция с нами согласилась сразу, и это несмотря на то, что перевод сочинений Кантора уже был сделан! Так что пришлось его оплатить.

С большими трудностями группа встретилась при рассмотрении книги Я. Б. Зельдовича «Высшая математика для начинающих». Преодолевать эти трудности пришлось уже вне группы и секции. Трудности возникли из-за того, что Зельдович был академиком, трижды Героем Социалистического труда, поддерживается Президентом АН СССР А. П. Александровым, а также физиками. Без этого мы не имели бы никаких трудностей, так как книга очевидно плохая, хуже я не встречал, и бессмысленная. Несмотря на это в 1973 году была сделана заявка на новое 5-е или 6-е издание, а в предыдущих нескольких изданиях она уже была выпущена общим тиражом 725 тысяч экземпляров[50].

Заявка поступила в мою группу и была послана на рецензию профессору А. А. Свешникову. В конце 1974 года мы ознакомились с этой рецензией на заседании группы. Хотя по содержанию она была отрицательной, в конце всё же было сказано, что книгу можно переиздать. Это была дань высоким чинам Зельдовича. На основании этой рецензии мы решили отклонить переиздание книжки, но секция не согласилась с нами и решила переиздать, хотя тут и председатель секции Седов был резко против переиздания.