Жизнеописание блохи - [7]

Такие обильные излияния сопутствовали каждому его оргазму, что, впрочем, не было удивительным при размахе его сексуальных желаний и мощи природных инстинктов. И сейчас все это, все обилие густой скользкой жидкости, должно было достаться Белле, ее милому ротику суждено было принять в себя весь поток необузданной страсти и укротить ее.

Девушка продолжала усердно трудиться, выполняя свою работу, у нее не было подобного опыта ранее, и потому она не забывала и о собственном удовольствии, ожидая тем не менее обещанный залп.

Член становился все тверже и горячее, настолько жарко нежные губки и настойчивый язычок Беллы трудились над ним, а белые пальчики ласкали основание, двигая кожу вверх-вниз.

Дважды Амвросию приходилось выдергивать член из губ прелестницы, желая отсрочить облегчение, но в результате Белла, устав ждать, изо всех сил надавила на плотный горячий ствол.

Святой отец раскинул ноги, тело его напряглось, дрожащие руки схватились за подушки, а затем он резко выпрямился и подался вперед.

— Сейчас! О господи, сейчас я спущу! — вскричал он, смотря на Беллу.

Рот его приоткрылся, зрачки замерли, он глухо застонал, задрожал, закричал, а из его члена плеснула струя белого и липкого.

Струя ударила Белле в горло, она почувствовала, как жидкость заполняет ее, и поняла, что выполнила задуманное. Но девушка продолжала сжимать пальцами член до тех пор, пока не пресытилась изливающейся влагой, а потом выпустила изо рта член. Но и тогда семя все еще изливалось, обильно орошая ее лицо.

— О Богоматерь! — вскричала Белла. — Это так прекрасно! Это чудо! Святой отец, вы получили то удовольствие, которого желали?

Но Амвросий говорить не мог от только что пережитого. Он просто схватил Беллу в объятия и впился в ее губы, которые еще были покрыты остатками его семени. Он стал жарко целовать грешницу, благодаря за изумительное удовольствие.

Дверь в ризницу была заперта, и в последующие четверть часа никто не посмел нарушить их покой. К тому же святой отец предусмотрительно выбрал удачное время.

А Беллу настолько распалила вышеописанная цена, что она неистово пожелала почувствовать внутри себя грозное орудие священника, как до этого орудие Чарли. Но член Чарли не шел ни в какое сравнение с членом святого отца, и поэтому Белла приступила к решительным действиям.

Обняв Амвросия за шею, она стала шептать ему ласковые слова, поглаживая между тем его орудие. Все это возвращало былую твердость члену священника.

— Моя эластичная крохотная щелочка, — приговаривала Белла, положив руку Амвросия себе между бедер, — очень ждет, когда вы выплеснете в нее свой щедрый залп. Что я должна сделать, святой отец, чтобы ощутить это?

Простодушие и naivete[3] юной девы в сочетании с ее красотой разожгли пламя страсти в развращенной душе священника. Осознание того, что он победил ее, что она так беззащитна в его руках, так изысканна и нежна, скрепило их тайное соглашение и стало сигналом к началу исполнения всех развращенных желаний.

Белла была полностью в его власти, она могла выполнить все, что придет ему в голову, все самые извращенные желания, а он мог упиваться этим и требовать полного удовлетворения всех его животных инстинктов.

— Нежное дитя, ты не понимаешь, о чем просишь! — вскричал Амвросий. — Упаси тебя бог! Ты же видишь, какие у меня размеры! Даже попытка принесет тебе огромные страдания!

Он говорил так, но сам просто горел от неудержимого желания наброситься на нее.

— Ради того, чтобы почувствовать, как ваш огромный и пылающий член входит в меня, как дарит мне мощную лавину семени, я все выдержу, — решительно ответила Белла.

— О Богоматерь, это уже слишком! Но дитя мое, я обещаю, что тебе достанется все это — вся мощь моего орудия и океан теплого залпа.

— О, какое это наслаждение, святой отец!

— Я обещаю тебе, Белла, что буду страстным и неистовым. Но разденься, одежда может помешать нам.

Белла послушно начала раздеваться и вскоре предстала перед Амвросием во всей своей красоте. Член святого отца тут же на это отреагировал.

Священник с наслаждением рассматривал прелести девушки, восхищаясь ее красотой. Он видел перед собой гладкую атласную кожу, полные ножки, нежные груди, будто два нераскрывшихся бутончика, идеальные бедра и самое драгоценное очаровательную розовую щелочку, спрятавшуюся между ног девушки.

Священник с неистовым ревом набросился на свою жертву, прижал к себе и повалил на мягкую поверхность сундука. Белла дрожала в его объятиях, вскрикивала, чувствуя, как осыпает поцелуями ее тело Амвросий, как язык его касается потайных мест, предвкушая, какой райский восторг доставит ей его огромный член.

И вот она ощутила, как горячая головка касается ее влажных губок. Возбуждение Беллы все росло. Потеряв голову от прикосновения, она вскрикнула, а священник, ободренный этим, принялся тереться твердым пенисом о ее губки. Мышцы Беллы расслабились, и она выплеснула из себя, даруя орудию Амвросия жидкость своего лона.

Почувствовав скользкое доказательство жаркого темперамента Беллы на своем члене, отец Амвросий резко двинулся вперед и вмиг вторгся в лоно юной обольстительницы. Но ему удалось лишь наполовину ввести член.