Жизненная сила - [34]

Десяток командиров других команд своими вопросами подняли шум, мешавший слышать что-либо вообще.

- Идем по графику, -сообщала Зейл.

- Странное вмешательство по линиям коммуникаций… иными словами, номинальные системы… - твердил Кицки.

- Что случилось, мадам? Вы видите какие-то неисправности? - скорее с любопытством, чем с беспокойством поинтересовалась Ааслин.

Послышалось какое-то долгое невнятное жужжание.

Уошен быстро подключила свою связь к датчикам кара и обнаружила, что Дью сделал это раньше ее. Он тихо, сдавленно произнес:

- Дело дрянь.

- Что? - выкрикнула она, и тут же громоподобный рев перекрыл все голоса и все мысли. День становился все ярче, все нестерпимей и жарче, широкие полосы света хлестали небо, конденсируя дождевые потоки, летящие прямо на них.

Откуда-то издалека донесся дрожащий голос:

- Мост… он… видите… где?

Кар завертелся, теряя управление, рванулся вверх, все его компьютерные системы вышли из строя. Уошен включила ручное управление, заодно пробуждая в себе все свои старые, казалось, давно забытые навыки. Теперь вокруг не существовало ничего, кроме ее инстинкта и горящих лесов на рушащейся поверхности под ними.

Следующая вспышка света была пурпурно-белой и еще более яркой, чем первые; она слепила глаза, не давая видеть ничего, кроме ее дикого непереносимого сияния.

Уошен вела кар вслепую, по памяти.

Этот кар был сконструирован с расчетом на огромные нагрузки. Но теперь все системы его мертвы, и даже гиперфибра, по-видимому, отчасти пострадала. Воткнувшись в железную землю, он задрожал и последним усилием отключил разрушенные поля, чтобы вытащить из себя беспомощные тела. После этого его совершенные когда-то механизмы отказали окончательно. Капитаны сидели, удерживаемые теперь лишь кучей бесполезных болтов и газовых баллонов. Их тела содрогались и болели. Сломанные кости скользили, вонзаясь в мягкие внутренние органы^ но быстро снова срастались. Спустя еще какие-то мгновения кресла оказались выдраны из пола, обломки кара расшвыряло в стороны на площади в несколько гектаров, покрытой железом и обгоревшими пнями.

Уошен ни на секунду не теряла сознания.

С детским любопытством она смотрела на свои переломанные руки и ноги, на тысячи синяков, расползавшихся по малиновой коже, на ребра, превращенные в крошево… Но специально усиленный позвоночник быстро восстановил ее тело так, что, когда к ней вернулась возможность двигаться, не осталось никаких следов боли. Лежа на спине, не в силах освободиться от сжимавшего ее кресла и пошевелить разбитой головой, она что-то говорила, но слова, вылетавшие из полного выбитых зубов и свернувшейся крови рта, были едва различимыми.

- Покинуты, - шептала она. И потом: - Корабль! - И засмеялась, слабо и отчаянно.

Неясные ощущения расплывались по телу.

Теперь включились и экстренные гены. Первым делом они защитили мозг, насытили оставшиеся неповрежденными органы кислородом и противовоспалительными средствами, успокоив их наркотиками. В голове закружились приятные воспоминания. На какое-то мгновение Уошен снова почувствовала себя девочкой, катающейся на спине ручного кита. Затем лечащие гены начали восстанавливать органы и позвоночник, употребляя для этого сохранившуюся плоть. Тело Уошен окуталось жаром, протекло потом выделяемых масел и мертвой черной кровью.

Через минуту Уошен почувствовала, что уменьшается.

Спустя час после крушения ее пронзила новая боль. Но это было уже радостное, почти приветствуемое страдание. Она взвизгнула и зарыдала, после чего слабыми, толькотолько восстановленными руками высвободилась из разрушенного кресла и заставила себя встать на негнущиеся ватные ноги.

Уошен стала тоньше и короче на двадцать сантиметров. Но она сумела склониться над ближайшим телом и, встав на колени, вытереть кровь с его лица. Это оказался Дью. Его повреждения были еще хуже, чем у нее. Его раздавило, как спелый плод» а лицо напрочь размозжило мощным железным кулаком. Но руки и ноги остались более или менее целы. Однако даже и в этих ужасных страданиях он не оставил своей залихватской привычки улыбаться. Щуря один сохранившийся серый глаз, он попытался усмехнуться, обнажив изуродованный разорванный рот:

- Вы чудесно выглядите, мадам. Как всегда…

Салюки оказалась выброшенной на кусок почерневшей гиперфибры.

Броку напрочь оторвало ноги, и он, в ужасе подтащив свое тело к этим ногам, прижал их к обрубкам, спутав при этом левую с правой.

Но хуже всего дело обстояло с близнецами. Мечта была буквально размазана по железному склону, а сверху прямо в нее впечатался ее брат. Плоть и кости совершенно перемешались. Восстановление шло слишком медленно, они только едва начинали дышать.

Уошен переставила ноги Брока. Затем с помощью Дью освободила Салюки из гиперфибры и положила рядом. И пока тот же Дью присматривал за близнецами, пошла искать, не осталось ли целым хоть что-нибудь полезное. Она нашла полевые рации и форму, но ничего не работало. Она попыталась как-нибудь уговорить их включиться, но ничто из найденного не могло даже сказать «я сломан».

Но если им в чем-то и повезло, так в том, что земля под ними наконец перестала вздрагивать. Они могли себе позволить ничего не делать, а только лежать и восстанавливаться, поедая остатки своих пайков. Позднее Салюки даже удалось найти пару подвесных палаток, пакеты с НЗ плюс уцелевшую бриллиантовую флягу с шампанским. Шампанское нагрелось, но не стало от этого менее восхитительным.