Жизнь зовет. Честное комсомольское - [9]
Приподняв голову, приоткрыв рот, Павел замолкает. На лице его — неподдельная скорбь. Он глядит поверх головы судьи.
Несколько секунд его никто не беспокоит. В зале мертвая тишина.
— Садитесь.
Павел садится, низко опустив голову, из глаз его неудержимо льются слезы, вздрагивают плечи…
Лицо судьи не выражает ни сочувствия, ни порицания. Зато народные заседатели, полные блондинки средних лет, похожие чем-то друг на друга, не скрывают жалости к подсудимому. Одна из них с состраданием смотрит на мальчика, другая смахивает с румяной щеки слезу.
Суд вызывает «свидетеля» — мать убитого.
Павел собирает всю свою силу воли, поворачивается и смотрит на ее измученное лицо. Она стала седой. Глубокая жалость, страшная вина перед нею заслоняют в его сердце все другие мысли и чувства. Нет, он не смеет обижаться на то, что она, любившая его, как сына, теперь не хочет видеться с ним. Она еще милостива к нему.
Павел почти не слышит, что говорит Тышкина мать, и вздрагивает, когда слово предоставляют прокурору.
Поднимается высокая женщина с горячими глазами южанки, с черной косой, небрежно заколотой на затылке, с выразительными бархатными бровями, которые, как бабочки, порхают и вздрагивают, пока она говорит.
«Что это она говорит? — с изумлением прислушивается Павел. — Она же не обвиняет меня! Или я ослышался…»
Но в зале явственно звучат слова обвинителя:
— Преступление совершено без умысла — нечаянно. Квалифицировано правильно — убийство по неосторожности…
Но дальше у него холодеют руки от ее слов:
— В соответствии со статьей сто тридцать девятой, я прошу суд применить к подсудимому наказание — три года лишения свободы.
Павел слышит, как в тишине зала плачет его мать…
Судья предоставляет слово защитнику. Подвижной, еще совсем молодой мужчина, в очках с четырехугольными стеклами, выходит из-за стола. Сильно жестикулируя, он говорит о том, какие хорошие характеристики дали Павлу школа, товарищи и знакомые. Он пытается обрисовать крепкую дружбу Павла и Тышки. Останавливается на характере Павла, и тот в нарисованном портрете с изумлением узнает себя. Но слова защитника ему неприятны.
«Разве можно обо мне — преступнике — говорить теперь так?!» И все, что говорит защитник, ему кажется неуместным.
— …Итак, прошу суд учесть, что подсудимый — учащийся, несовершеннолетний, имеет хорошие характеристики и то, что убийство произошло без умысла, — коротко повторяет защитник уже сказанное раньше. — Прошу суд также учесть и то важное обстоятельство, что подсудимый имел полную возможность скрыть преступление. Вспомните протоколы экспертизы и слова Якова перед смертью.
Защитник садится за свой небольшой столик, откашливается в кулак, долго устраивается на стуле, передвигая на столе бумаги, ручку, чернильницу.
Павлу предоставляют последнее слово. Он растерянно встает, долго молчит и говорит тихо:
— Я прошу дать мне возможность закончить школу…
И такой дорогой, далекой и несбыточной мечтой кажется ему ученье, класс, парта у окна, беспечный шум ребят на переменах. Еще тише он говорит:
— Не лишать меня свободы…
И ему представляется голубое, безоблачное небо, освещенное солнцем, и в нем — щебечущая ласточка.
Как во сне он поднимается, когда уходит и возвращается суд. «Три года лишения свободы», — не может забыть он фразу обвинителя, и сердце то бешено стучит, то замирает.
Судья стоя читает приговор.
— «Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики…» — все так же не в полный голос произносит она.
Павлу хочется подойти к матери, встать подле нее, дотронуться до ее руки, ощутить ее тепло…
Судья читает долго, перечисляя состав суда, подробно излагая случившееся на острове.
Возвысив голос, она заканчивает:
— «Суд приговорил Огнева Павла Николаевича на основании сто тридцать девятой статьи Уголовного кодекса подвергнуть трем годам лишения свободы условно, с испытательным сроком три года».
Лето в полном разгаре — душное, манящее на вольные просторы, с легкими грозами и редкими дождями.
Из окна дома Огневых видно, как на школьной спортивной площадке мальчишки увлеченно гоняют футбол. Между двумя домами синеет река. За рекой поднимается железнодорожная насыпь, по ней то и дело бегут поезда.
Облокотившись на подоконник, Павел смотрит на улицу.
«Уехать бы далеко, далеко, чтобы не видеть ни реки, ни школьной площадки, ни товарищей», — думает он, провожая глазами тающую в воздухе белую полоску дыма от паровоза.
И вдруг он начинает мечтать. Ничего не случилось. Ему просто приснился страшный сон, который сейчас забудется. Он побежит к мальчишкам на школьную площадку, ловко подбросит мяч, и тот птицей метнется через головы товарищей. Один удар — и гол обеспечен противнику.
Павел улыбается.
Нет, лучше на берег реки. Павел с Тышкой сядут в лодку, взмахнут веслами, и лодка рванется наперерез течению, туда, к насыпи, где бегут поезда… А друзья запоют свою любимую:
Влажный речной ветер далеко унесет слова песни. К ним прислушаются пловцы, подпоют юноши на байдарках, услышат девушки, гуляющие в саду, разросшемся по берегу реки.
— Павлик, Гена пришел, — негромко говорит мать.
«… Дверь открылась без предупреждения, и возникший в ее проеме Константин Карлович Данзас в расстегнутой верхней одежде, взволнованно проговорил прерывающимся голосом:– Наталья Николаевна! Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Александр Сергеевич легко ранен…Она бросается в прихожую, ноги ее не держат. Прислоняется к стене и сквозь пелену уходящего сознания видит, как камердинер Никита несет Пушкина в кабинет, прижимая к себе, как ребенка. А распахнутая, сползающая шуба волочится по полу.– Будь спокойна. Ты ни в чем не виновна.
«… – Стой, ребята, стой! Межпланетный корабль! Упал на Косматом лугу. Слышали?.. Как землетрясение!Миша Домбаев, потный, с багровым от быстрого бега лицом и ошалевшими глазами, тяжело дыша, свалился на траву. Грязными руками он расстегивал на полинявшей рубахе разные по цвету и величине пуговицы и твердил, задыхаясь:– Еще неизвестно, с Марса или с Луны. На ядре череп и кости. Народищу уйма! И председатель и секретарь райкома…Ребята на поле побросали мешки и корзины и окружили товарища. Огурцы были забыты. Все смотрели на Мишу с любопытством и недоверием.
«Они ехали в метро, в троллейбусе, шли какими-то переулками. Она ничего не замечала, кроме Фридриха.– Ты представляешь, где мы? – с улыбкой наконец спросил он.– Нет. Я совершенно запуталась. И удивляюсь, как ты хорошо ориентируешься в Москве.– О! Я достаточно изучил этот путь.Они вошли в покосившиеся ворота. Облупившиеся стены старых домов окружали двор с четырех сторон.Фридрих пошел вперед. Соня едва поспевала за ним. Он остановился около двери, притронулся к ней рукой, не позвонил, не постучал, а просто притронулся, и она открылась.В дверях стоял Людвиг.Потом Соня смутно припоминала, что случилось.Ее сразу же охватил панический страх, сразу же, как только она увидела холодные глаза Людвига.
«… Степан Петрович не спеша выбил трубку о сапог, достал кисет и набил ее табаком.– Вот возьми, к примеру, растения, – начал Степан Петрович, срывая под деревом ландыш. – Росли они и двести и пятьсот лет назад. Не вмешайся человек, так и росли бы без пользы. А теперь ими человек лечится.– Вот этим? – спросил Федя, указывая на ландыш.– Этим самым. А спорынья, черника, богородская трава, ромашка! Да всех не перечтешь. А сколько есть еще не открытых лечебных трав!Степан Петрович повернулся к Федору, снял шляпу и, вытирая рукавом свитера лысину, сказал, понизив голос:– Вот, к примеру, свет-трава!..Тогда и услышал Федя впервые о свет-траве.
«… В первый момент Вера хотела спросить старуху, почему Елена не ходит в школу, но промолчала – старуха показалась ей немой. Переглянувшись с Федей, Вера нерешительно постучала в комнату.– Войдите, – послышался голос Елены.Вера переступила порог комнаты и снова почувствовала, как в ее душе против воли поднялось прежнее чувство неприязни к Елене. Федя вошел вслед за Верой. Он запнулся о порог и упал бы, если б не ухватился за спинку стула.Елена весело рассмеялась. Вера ждала, что она удивится и будет недовольна их появлением.
Повести о старшеклассниках и их любимых учителях. Действие происходит в наши дни в Сибири. Рисунки Н. Кравченко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».