Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму - [11]
Положения тела утконосов в воде и на суше.
Через несколько дней я снова пустил ее выкупаться. Но на этот раз выбрал реку с чистой, прозрачной водой, сквозь которую можно было хорошо видеть все движения животного. Моя пленница быстро ныряла до дна, оставалась там короткое время и поднималась наверх. Она бродила по дну около берега, ощупывая все своим утиным клювом, который, повидимому, служит утконосу органом осязания. Должно быть, она находила вкусную добычу — вытаскивая клюв из ила, с аппетитом что-то прожевывала. Однако насекомых, которые вились около нее, она не трогала, явно предпочитая пищу, найденную в иле. После еды она несколько раз вылезала на берег, иногда только наполовину высовывалась из воды, а иногда совсем выходила на сушу, ложилась на спину и принималась чесать и чистить свой мех.
В свою тюрьму она и раньше возвращалась неохотно, а в этот раз вовсе не желала с ней примириться. Всю ночь я слышал, как она скреблась в своем ящике, который стоял у меня в спальне. Наутро ящик оказался пустым. Утконосу удалось отодрать одну из досок и убежать на волю».
Беннет сделал интересные наблюдения над детенышами утконоса:
«Однажды мы нашли в гнезде детенышей утконоса. Когда их посадили на землю, они стали бегать около нас. Туземцы, которые охотятся на утконосов и очень ценят жаркое из них, облизывались, глядя на молодых жирных зверьков. Они сказали мне, что этим детенышам уже восемь месяцев и что утконосы кормят свое потомство молоком очень недолго, а потом вскармливают их насекомыми, мелкими моллюсками и илом.
Пойманных детенышей утконоса я отнес домой. Они прекрасно чувствовали себя в своем помещении. Во время сна они принимали самые разнообразные положения. Один свертывался, как собака, и хвостом плотно прикрывал клюв; другой лежал на спине, вытянув лапы; третий — на боку или свернувшись клубком, как еж. Если им надоедало одно положение, они укладывались иначе, но охотнее всего свертывались клубком: передние лапы клали под клюв, голову сгибали к хвосту, скрещивали задние лапы над клювом и поднимали хвост вверх. Хотя эти зверьки были покрыты густым мехом, они все же очень любили тепло. Привыкнув, они позволяли мне дотрагиваться до шкуры, только не давали трогать клюва. Это доказывает его особую чувствительность.
Пара молодых утконосов прожила у меня довольно долго, и я мог наблюдать их привычки. Зверькам, вероятно, часто снилось, что они плавают, — они делали во сне плавательные движения передними лапами. Если днем я сажал их на землю, они стремились отыскать темное укромное местечко, где скоро засыпали, свернувшись клубком. Но чаще всего для отдыха они возвращались в отведенное им помещение, предпочитая его всякому другому. Иногда же по какой-то причине они неожиданно покидали привычную постель и залезали за какой-нибудь ящик или в темный угол. Они спали так крепко, что их можно было трогать руками, и они не просыпались.
Утконос.
Однажды в вечерние сумерки мои маленькие любимцы, съев свой обычный корм, неожиданно подняли веселую возню. Они играли, как щенки, хватая друг друга клювами, барахтаясь и перелезая друг через друга. Иногда один из них падал; казалось, он сейчас вскочит и будет продолжать борьбу, но у малыша менялось настроение, и он продолжал спокойно лежать в той же позе, лениво почесываясь. Другой малыш внимательно смотрел на него и терпеливо ожидал возобновления игры. Во время беготни зверьки были всегда очень оживлены, их маленькие глаза блестели, ушные отверстия быстро открывались и закрывались. Бегая, утконосы часто наталкивались на мелкие предметы и опрокидывали их. Это объясняется тем, что утконосы плохо видят перед собой, потому что глаза у них расположены по бокам головы, ближе к темени. Иногда зверьки начинали играть и со мной. Я гладил, чесал и трепал их, а они с удовольствием принимали эти ласки и слегка покусывали мои пальцы, как это делают играющие щенята.
После купанья они не только чесали свой мокрый мех лапами, но и чистили его клювом, так же, как утки чистят перья. Почистившись, они вылезали на пол, прогуливались некоторое время взад и вперед по комнате, а затем отправлялись спать. Иногда и ночью я слышал их ворчание; казалось, они играли или дрались, но по утрам я всегда находил их спокойно спящими в гнезде.
Сначала я был склонен считать утконосов ночными животными, но скоро убедился, что образ жизни их очень неправилен. После многих наблюдений я пришел к выводу, что утконосы в одинаковой мере дневные и ночные животные, хотя явно предпочитают прохладу и сумерки жаре и яркому свету полудня.
Мои молодые утконосы иногда спали целый день и оживлялись ночью, а иногда наоборот: ночью спали, а днем проявляли усиленную деятельность. Случалось, что самец оставлял гнездо первым, а самка продолжала спать. Набегавшись и наевшись досыта, самец свертывался в клубок и снова засыпал, а самка просыпалась и проделывала в свою очередь то же, что и самец. Иногда и самка и самец уходили из гнезда вместе. Однажды вечером я наблюдал такую сцену. Оба утконоса бегали по комнате. Вдруг самка громко пискнула, будто позвала своего товарища, спрятавшегося где-то за мебелью. Он тотчас же ответил таким же писком, и самка побежала к месту, откуда послышался ответ.
