Жизнь замечательных братьев - [50]

В пустых глазах Рабастана мелькнуло недоумение.

— Да ты от тоски совсем соображать перестал — Тонксы это, сестра Беллатрикс с семейкой! – заговорщицки продолжал старший Лестрейндж, легонько щелкнув Рабу по лбу. – С них и начнем, прямо в доме будем брать! Так что радуйся, хандрилла, конец нашей скуке!

Глава 4

«А наш прекрасный Бастиан

Спокойно смотрит сон,

Когда разбойники во тьме

Крадутся в Кардамон.

Но пусть они придут сюда –

Подкараулю их

И здесь без вашей помощи

Поймаю всех троих.

ДА!»

Турбьерн Эгнер, «Люди и разбойники из Кардамона»

Аластор Хмури, матерый мракоборец в отставке и глава Ордена Феникса, в ярости ударил по столу кулаком и заорал на растерянного бородатого мужчину в мешковатой мантии:

— Нет, Ремус! Нет, нет и еще раз нет – не годится!! Сколько нужно повторять – в тебе должна быть наглость, задор… ну, это: «Спрячь за высоким забором аврора – выкраду вместе с заборо–ом»! – немелодично пропел Шизоглаз, постукивая себя по колену. – А ты как соплохвост полудохлый, ей–Мерлин! Давай еще раз – надень плащ и пройдись.

Брюнет обреченно вздохнул, взгромоздил на плечи тяжелую накидку с капюшоном и заковылял по комнате, подметая полами ковровую дорожку. Хмури всплеснул руками и закатил глаз за спину.

— Не верю!! Ты даже ходить как следует не умеешь! Не сгибайся, как под ярмом! Представь себе, что ты Люциус Малфой – держи спину прямо, выдвинь подбородок…

— Так я Лестрейндж или Люциус? – ехидно спросил бородач.

— Я уже сказал: ты – дохлый соплохвост! – рявкнул раздосадованный Хмури. — Ладно, походку отработаем позже, теперь выкладывай, Рем, какие ты знаешь ругательства?

— Э–э–э… – замялся Люпин, скидывая Пожирательский плащ на пол, — наверное, никаких… я же из принципа не ругаюсь.

— Для достоверности придется поступиться принципами! – приказал Аластор. – Для начала что‑нибудь безобидное: драклы дери, дракон пожри, вервольф загры… ладно, вервольфа не надо. Главное, произноси это со смаком, от души! Ну, например, я — Долохов, и говорю тебе: Рабастан, ты дурак. Что ты ответишь?

Ремус заморгал и сосредоточенно сдвинул брови.

— Быстро!! Вы драклов дурень, Рабастан Лестрейндж, и ваш братец тоже, и все ваши пра–пра до тринадцатого колена! Да отвечай же что‑нибудь!!

— От дурака слышу, — пробубнил оборотень, уставившись на носки старых охотничьих сапог.

— Мерлин мой, – загремел Хмури, – три часа, и все бестолку!! Сколько мне с тобой еще биться, скажи на милость?!

— Аластор, я предупреждал, что у меня ничего не получится! – развел руками «Пожиратель». – Может, лучше ты все‑таки сам?..

— Какая прелестная привычка – вечно перекладывать свою работу на других! Забыл, что со мной сделал один ихний молодчик? Если меня снова посадят на годик–другой в сундук, кто будет руководить этим бедламом?! – воскликнул аврор.

— То есть, если в сундук запихнут меня, это будет незначительная потеря? — процедил вервольф.

— Рем, ты начинаешь вести себя совсем как твоя подружка! Кстати, если не будешь стараться, не исключено, что завтра марш Мендельбаха зазвучит для нее и кое–кого другого!

— Мне все равно, — пробормотал Люпин, но так тихо, что погруженный в орденские заботы Хмури этого не услышал.

— Ладно, драклы с тобой, давай повторим план еще раз: ты аппарируешь на границу их владений, прикидываешься пьяным, раненым или больным, или все вместе, проникаешь в замок и освобождаешь Тонкс! При этом максимально избегай контакта со старшим Лестрейнджем или Беллатрикс – попроси помощи у какой‑нибудь дряхлой эльфийки. Если понадобится, Рем, я даже прикрою твое Империо. Бери плащ, будем репетировать еще раз!

— Аластор, все равно ничего не выйдет! – устало запротестовал Ремус, поднимая тяжелую одежду. – Уф, откуда ты вообще достал это снаряжение? Его шили на полугиганта?

— Это одежка одного тамошнего покойничка – эльф–агент выкрал из архива аврората, мне теперь путь туда закрыт, — отмахнулся Хмури. – Ремус, не отвлекайся! Граница аппарации, сдается мне, у замка узкая… правда, этот наиважнейший момент в свидетельстве Тонкс упущен. Знаешь, я думаю, тебе все же стоит взглянуть на воспоминания Нимфадоры.

— Я и так могу себе представить, о чем они ворковали, — проворчал вервольф, поправляя за поясом волшебную палочку.

— Не будь столь самоуверенным – бдительность превыше всего!! – строго одернул соратника Хмури. — Разумеется, я могу вкратце пересказать тебе эту слезливую сказочку про папашу, коня и кнут, но не это главное. Хорошенько рассмотри комнату; думаю, именно это — спальня… то есть, камера Тонкс, — Люпин не ответил, и Шизоглаз чуть было не проклял себя за бестактность. – Дракон меня пожри, Рем, там действительно нет… ничего такого, временами вообще туманные пятна или путаница. Помещение темное, но кое–какие зацепки есть… к тому же, не мешает тебе поближе взглянуть и на свой «оригинал», — подытожил старый мракоборец. Люпин обреченно вздохнул – от невыполнимой миссии, судя по всему, было уже не отвертеться. Он раздраженно оттянул колючий воротник под ненавистной бородой и подошел к угловому столику, где в глубокой емкости кружились серебристые вихри.

Окунув голову в думоотвод и провалившись во мрак, Ремус инстинктивно прикрыл глаза рукой – в темноте болезненно–ярким пятном мигал экран колдовизора. Прищурившись, оборотень попытался хоть что‑то разглядеть – свет экрана выхватывал угол старомодного кресла, на котором лежала кучка одежды, край дивана и покрытый тонким ковриком пол. Справа в глубине комнаты висел странный мерцавший шар; присмотревшись, Люпин понял, что это отражение колдовизора в чем‑то полированном – круглом и более мутном, чем обычное зеркало. Видимо, именно эта деталь показалась Хмури важной, но оборотень не мог взять в толк, как попросить служанку отвести его «в комнату с колдовизором и отражением на стене», и не выглядеть при этом подозрительным идиотом. Ремус осторожно двинулся в сторону «зеркала», но тут экран потух.