Жизнь за грезы, или Околдованная женщина - [28]

Это уже была хоть незначительная, но все же что-то обещающая победа!

А в это самое время Рахим у столика исключительно с блюдами и винами стран Юго-Восточной Азии вел доверительную беседу с дипломатом одной из этих стран. Рахим выяснил: в одной из юго-восточно-азиатских стран зреет недовольство существующим строем среди народа и там вот-вот произойдет переворот. Нужны только некоторые силы извне, и дело будет сделано. Чтобы не раскрыть себя и не испугать собеседника, Рахим умело перевел разговор на другую, мужскую тему, налил собеседнику и себе вина и сказал тост за народ той страны, которую представлял его новый знакомый. Это польстило азиату, и он, без какого-нибудь внешнего побуждения, продолжил доверительный, как показалось Рахиму, разговор о недовольстве народа своим правительством одной из азиатских стран. Рахим умело и ненавязчиво поддерживал этот разговор, внешне не проявляя особого интереса. В то же время Рахим своими продуманными и косвенными вопросами пытался выяснить цели, с которыми незнакомец-азиат завел и продолжал этот деликатный разговор. Здесь надо было не впасть в ошибку, не попасть в сети, возможно расставляемые опытным разведчиком, и не раскрыть себя. Не следовало торопиться, не нужно было внешне проявлять большого интереса к сказанному представителем знойной Азии, но и не нужно было быть абсолютно безразличным. Нужно было в разумной форме поддерживать разговор и отдельными косвенными вопросами подталкивать собеседника продолжить его откровения.

Так, мало-помалу Джина на одном направлении, а Рахим — на другом с первого же дня начали приобретать людей, которые в будущем смогут оказать нужную помощь или хотя бы способствовать успешной работе дипломатов Северной страны. Вечер обещал быть удачным, и наши новые сотрудники Посольства не упускали ни одной минуты, чтобы не получить от этой минуты пользы.

Партнер Джины по танцам совсем разомлел, говорил много и будто бы не следил за тем, что он говорил. Он обещал быть пунктуальным и правдивым. Ничего не таить от своей партнерши, а на легкие сжимания его руки нежной ручкой Джины сбивался с ритма танца и иногда, от волнения, наступал ей на ноги.

Джина даже подумала о несерьезности Ага Мухамеда и пригодности его как агента. Сможет ли он выполнять серьезные поручения и не подведет ли с первого раза. Но она проверяла его со всех сторон, и как мужчину, и как работника военного ведомства, и как человека, способного изменить своей родине и работать на разведку другой страны.

Джина ставила перед ним косвенные вопросы, прямо не относящиеся к закрытым сведениям, которыми Ага Мухамед мог обладать, о материальном положении служащих его ведомства, о возможности их свободно проводить время вне рабочих мест и как к этому относится их начальство. Особенно она старалась выяснить круг его служебных обязанностей и те сведения, которые он мог знать. Все это выяснялось по ходу беседы, не заостряя внимания на интересующих Джину вопросах. Они выяснились так; по ходу беседы, по тому, как Ага Мухамед рассказывал о своей осведомленности положением дел в ведомстве и его близости к некоторым руководителям высоких рангов.

В конце концов Джина сделала вывод, что Ага Мухамеда нужно приблизить и очень осторожно вовлечь в свои сети так, чтобы ему ничего не оставалось, как согласиться сотрудничать с работниками Посольства Северной страны.

Работая над персоной Ага Мухамеда, у Джины где-то подспудно таилось чувство, что ее новый потенциальный агент выдает себя не за того, кто он есть на самом деле. Уж очень он быстро и так почти открыто говорил о своей осведомленности. Очень уж быстро он соглашался на любые предложения Джины. Джину это беспокоило. Пока нет других объектов, займемся им, но будем сами предельно осторожны, подумала она.

На этом же бале, в этот же вечер, Джина познакомилась с другим человеком, которого не было ни в одном списке, — Абу Искандером, работником департамента внешних связей правительства Ливадийской республики. Этот, как показалось Джине, очень серьезный и сдержанный человек, не высказывающий какого-либо недовольства своим положением в обществе, вскользь заметил, что идеологические его воззрения на засилие внешнего капитала и полную колониальную зависимость от другой страны очень отличаются от идеологии правящей элиты.

Этого уже было достаточно, чтобы Джина отметила в своей памяти, что этого человека надо иметь в виду и узнать о нем самые что ни на есть подробности.

Знакомство это состоялось чисто случайно, когда Джина вместе с Ага Мухамедом прогуливались, проходили мимо столика, за которым играли в карты мужчины. Абу Искандер отставил свой стул далеко от столика, а сам сидел на самом краешке стула, Ага Мухамед неловко задел этот стул, Абу Искандер мог упасть, но вовремя привстал. В этот самый момент, чтобы не произошло размолвки между мужчинами, Джина умело и своевременно вступила в разговор, и вместо ссоры произошло знакомство двух служивых мужчин и женщины-дипломата. Это знакомство, как никогда кстати, вызвало живой интерес двух мужчин друг к другу, и они, задавая вопрос один другому, помогли Джине многое узнать, почти не вмешиваясь в разговор. Увлекшись разговором, мужчины старались как можно с лучшей стороны показать себя во всех отношениях, и в этом словесном состязании они во многом открылись. Ага Мухамед, не подозревая, что Джина имеет отношение к разведке, задавал Абу Искандеру такие вопросы, по которым она поняла, что он, Ага Мухамед, если не агент какой-то разведки, то; по краиней мере, имеющий отношение к подобным службам. Это откровение насторожило Джину, и она повела себя так, как подобает вести себя при встрече сотрудникам двух неизвестных друг другу разведок. Но ее теперь уже взял другой азарт, и она начала действовать со всей осторожностью и по всем правилам, которые нужно обязательно соблюдать, когда идет процесс перевербовки агента одной разведки для работы на другую разведку. Это побудило ее пригласить двух мужчин к столу и угостить их хмельным.