Жизнь во сне. Книга 1 - [34]

Город просыпался. На улице становилось все оживленнее. Мы подошли к высокой стене, выложенной из серого камня, за ней видно и держали Иисуса. Народ собирался. Когда открылись двери, толпа зашумела. Впереди шли двое стражников, за ними Иисус. По его лицу текла кровь, он нес тяжелый деревянный крест. По бокам от него по одному стражнику, за ними двое заключенных и также по одному стражнику с каждого боку, в конце два стражника. Я шла вдоль этой процессии. По пути рассматривая всевозможные варианты того что можно сделать. Перед тем как подниматься наверх к тому месту, где должен быть распят Христос, я выскочила из толпы и, обогнув стражника, оказалась перед Иисусом. Никто этого явно не ожидал, поэтому все остановились в недоумении, да и к тому же по мне было видно, что я чужеземец.

— Брось крест! Надо спасаться! Бежать! Давай же, ты же сын Божий! С этими словами я пыталась отшвырнуть от него крест и при этом еще отпихивала стражника. Перед тем как получить удар по голове он мне что-то сказал. Когда я очнулась, кругом не было ни души. Все гудело. Голова страшно болела, кровь на ней запеклась.

— Сейчас бы обезболивающую таблетку выпить не помешало. Христа уже казнили, тело забрали. Шар, как верный слуга, был рядом.

— Послушай, я хочу домой. Показывай, как отсюда выйти.

Он висел неподвижно, затем доли секунды и как обычно в своем репертуаре метнулся вперед. Пришлось даже бежать. Свернув с главной дороги, он устремился между домами. Вскоре до меня донесся женский крик и детский плач. Завернув за угол, я оказалась лицом перед стражниками, один из которых держал женщину, другой двоих детей. После удара и распятия, я была сама как зверь. Вытащив кинжал, я воткнула его в шею стражнику держащего женщину, затем подбежала ко второму и воткнула второй кинжал ему в горло острием вверх. Женщина схватила детей и потащила их в дом. Я пошла за ними. Увидев у меня кровь, она намочила небольшой кусок ткани в воде и подошла ко мне с намерениями промыть рану. Схватив ее за руку, я сказала, — Тебе надо бежать. Было видно, что она меня не понимает. Я закричала, — Беги! Одновременно с моим криком мощная невидимая сила, словно пылесосом втянула меня и выбросила на пол в коридоре квартиры.

— Тебе мало разбитой головы?! Ты не имеешь право вмешиваться в ход истории. Это хорошо, что все обошлось. Запомни, смерть может найти тебя и в другом промежутке времени.

Медленно поднявшись с пола, я направилась в ванную. В глазах потемнело, и голова закружилась. Господи, — прошептала я, — помоги.

— Может быть, вызвать «скорую»?!

— Лучше заткнись!

Обработав рану на голове, я выпила обезболивающую таблетку, затем осторожно помыла голову и искупалась. Все давалось с большим трудом. Проходя в спальню, я только сейчас заметила, что все пять кинжалов разбросаны на полу в коридоре.

— Потом уберу.

Обезболивающая таблетка помогла, и я смогла заснуть, а сон как говорится, лечит. Утром на моем теле не было и царапинки. И такое бывает.

Завтракать пришлось фаршированными блинчиками. Это, что сглаживание своей вины?

— Я думаю, нам стоит серьезно поговорить.

— А я думаю, что ты специально сделал так, чтобы я не понимала этих людей, а они меня.

— Ничего я специально не делал. С того времени, когда ты отказалась вернуться назад многие возможности, как-то понимание и знание других языков, личная безопасность перестали действовать.

— Я догадалась, что женщина и дети это семья Иисуса. А вот, что он мне тогда сказал?

— Я такой же, как и ты.

— Все ясно, а повар ты отменный. Кто следующий?

— Адольф Гитлер.

— Правда?! Так значит, мне выпал шанс отыграться за все жертвы Великой Отечественной.

— Смотри не переусердствуй.

— А что мечом владею, кинжалами тоже. К тому же пять против одного, явное преимущество. Я теперь никого и ничего не боюсь.

— Бла, бла, бла.

— Тебя от самого себя не тошнит?

— Только от тебя.

— Лучше замолчи, а я пойду собираться в путь.

Австрия. Точно Австрия. Хороший светлый день, теплая погода. Шар, на удивление, медленно плыл в воздухе. Что-то мне это напоминает не совсем давнее прошлое, да и военным временем не пахнет. А может до военное? Мы шли, вернее я, а он летел, не спеша по тротуару. Перешли проезжую часть улицы, затем прошли еще восемьдесят метров вдоль дороги. Вглядываясь в лица проходящих мимо людей, я по возможности их рассматривала и пыталась запомнить. Ведь не каждому выпадает возможность увидеть своими глазами то время, в котором тебя еще, может быть, и не было. Возле симпатичного уютного домика на скамеечке сидел седоволосый старик. Взглянув на него мельком, для того чтобы отправить в свою картотеку памяти, я прошла мимо. Шаг, два, три. Не может быть! После небольшого пребывания в шоковом состоянии, буквально минуту, полторы, я повернула назад. Действительно на скамеечке сидел……Адольф Гитлер или же его двойник. Он засуетился от моего пристального «коршунского» взгляда. Перед тем как он попытался спрятаться от меня и закрыть небольшой высоты калитку, я схватила его за руку. Он стал по-стариковски возмущаться. На что я ответила шепотом, — Вам привет из России. Он замер. Смертельно побледнел и задрожал. Я продолжала, — Я пришла за кинжалом.