Жизнь внутри меня - [92]

Мою пламенную речь резко оборвали, запечатав рот поцелуем. Арис обхватил мою талию руками и резко рванул на себя, вынуждая врезаться в его грудь и прижаться к нему, чтобы не завалиться на бок. Он целовал меня самозабвенно, нежно, но в то же время не позволяя отстраниться и заговорить. Поначалу я пыталась сопротивляться, упиралась в его грудь руками, но быстро поняла, что это бесполезно. Только когда я успокоилась, Арис прекратил поцелуи.

– Не произноси больше таких слов, – мягко попросил он, глядя мне в глаза. – Что бы ни происходило между нами, я – отец, а ты – мать. Лекари исследуют тебя, и тогда мы решим, как действовать дальше. У драконов не рождаются двойни, – изумленно прошептал он, покачав головой. – Это что-то из ряда вон выходящее… как и все, связанное с тобой, – вздохнул он, одарив меня грустной улыбкой, в которой проскальзывала боль. Все же он переживает.

Осмотр не выявил ничего нового. Прозвучало все то же, что я уже слышала от Анжа. Лекари удивились, что беременность протекает столь гладко, практически идеально. Это большая редкость даже для здоровых чистокровных дракониц, а уж для полукровки, носящей двойню… Арис вел себя очень нервно. Поняв, что у него не будет двухголового ребенка, но будут два полноценных, он требовал от лекарей самых подробных ответов и обсуждения всех рисков, даже самых незначительных.

День прошел в разговорах и прогулках. Конечно, первым делом мы обсуждали беременность. Черный дракон был вынужден принять ее, обратно уже ничего не отмотать. Лекари прямо сказали, что прервать ее без серьезного вреда для моего здоровья невозможно. Арис не стал делать вид, что эта новость его обрадовала. Он пребывал в задумчивости, то и дело спрашивая меня о самочувствии, об уходе за детьми и, конечно, о родах. Пришлось заверить его, что я не умру.

Когда все улеглось, ближе к вечеру дракон смог расслабиться и без умолку рассказывал о том, как провел эти месяцы в пустоши, описывал сражения с морглами и тайные вылазки к границе демонов, делился смешными историями и байками. Когда эти истории закончились, мы вновь вернулись к обсуждению моей беременности. Незаметно наступил вечер, а за ним – ночь. Весть о двухголовом ребенке разнеслась по дворцу, и теперь вся прислуга хихикала в коридорах, пересказывая друг другу утренний конфуз. К сожалению, наше счастье вновь оказалось нарушено самым бесцеремонным образом. Посреди ночи Ариса вызвали на службу, буквально вытащив его из постели. Он оделся быстро, как пожарный, приговаривая, что это очень важно. Как я поняла, произошло чрезвычайное происшествие.

Мне было приказано спать и ни в коем случае не волноваться. Это прозвучало именно как приказ, потому что меня не покидало ощущение, что, если я все-таки начну переживать, последует наказание. Утром лекари разрешили мне отправиться обратно в академию, о чем письменно уведомили Ариса. Он требовал, чтобы чуть ли не на каждое мое движение выдавали разрешение, и это ужасно бесило.

Однако слово свое он сдержал, и на следующей день ко мне в академию прибыл отец. Я глазам своим не поверила, когда вернулась с занятий, а посреди комнаты стоял он, улыбающийся и счастливый.

– Папа! – воскликнула я и как маленькая бросилась к нему, повиснув на шее. – Как же я скучала по тебе!

Отец сжал меня в крепких объятиях, запечатлев на макушке долгий и сильный поцелуй.

– Машка, – мечтательно произнес он, и в этом слове отразилась вся его тоска по мне, – ни дня не проходило, чтобы я не думал о тебе.

– Папа, – отстранилась я, – спрошу тебя прямо: тебя удерживают в Красном клане насильно?

Отец вздохнул и прикрыл глаза.

– Нет, – натянуто ответил он. – У меня были дела. – Губы говорили одно, а взгляд, жесты и весь его вид – совсем другое. Он словно кричал: «Не слушай меня! Верь своему сердцу».

– Скажи мне правду, папа, – прошептала я.

– Дочь, – вздохнул он, – расскажи мне о себе. Это правда, что ты ждешь ребенка?

– Да, – улыбнулась я, потупив взгляд. – Уже четыре месяца. Представляешь, у меня двойняшки.

– Правда? – Брови отца изумленно поползли вверх. – Машка, но это же опасно… Как ты будешь рожать?

– Все будет хорошо, – ответила я, вспоминая обещание богини. – Папа, знаешь, мне в последнее время снятся странные сны про маму.

– Мне тоже, – с неудовольствием ответил папа, чем удивил меня. – Снится, расспрашивает о тебе, советы дает, иногда даже предсказывает то, что случится в будущем. Странно все это.

Я решила промолчать о том, что со мной мама была более откровенна. Однако нам с отцом не могут сниться такие сны просто так. Определенно, моя мать не простая женщина. Вот только верить ей мне совсем не хочется, да и мотивы ее абсолютно неясны.

– Что она говорит тебе? – спросил отец.

– Да то же, что и тебе. Советы, предсказания, и пока она ни разу не ошиблась. Как считаешь, стоит ли ей верить?

– Думаю, что да, – без раздумий ответил папа. – Она твоя мать и вряд ли станет тебе вредить. Я жил с ней и любил эту женщину. Знаешь, она всегда была не от мира сего, так что неудивительно, что она вдруг стала с нами общаться… таким способом. Я не чувствую от нее угрозы.