Жизнь в Советском Союзе была... - [46]

«Ну, сейчас она увидит, что здесь никого нет, и уйдет», — подумал я. Но снова ошибся.

Учительница шла прямо в мою сторону. Она не пошла по проходам вдоль парт, а решительно подошла к кафедре и даже поднялась на нее…

Я вжался в пол и, возможно, даже мимикрировал под него. Потом я увидел над собой ее протянутую руку и ее лицо.

«Сейчас заметит и вытащит меня за воротник» — подумал я.

Мне, видимо, нельзя играть в рулетку, мой внутренний голос без конца меня подводит. Я снова не угадал. И взгляд учительницы, и ее рука нацелены были вовсе не на меня. Рука преподавателя начальной школы, классного руководителя четвертого класса, занесенная надо мной, цепко схватила горшочек с цветком, стоявший на подоконнике, и тут же исчезла. Клацнул замок портфеля. Видимо цветочный горшочек был спрятан в него. После этого стук каблуков стал удаляться. Скрипнула входная дверь и стук доносился теперь из коридора. Я, выдержав паузу, на цыпочках бросился к двери и в щелку пронаблюдал, как эта женщина, покачивая портфелем, прошла мимо своего кабинета и скрылась на лесенке, ведущей к выходу. Ее рабочий день был, наконец, окончен. Она шла домой.

Такое милое, банальное, интеллигентное воровство.

Видимо, это был редкий цветок, потому что Александра Алексеевна практически сразу заметила его отсутствие. Она спросила у нас, не знаем ли мы, куда он делся. Я не стал строить из себя Зою Космодемьянскую на допросе у фрицев, я честно все рассказал: что видел и кого видел. Но цветок к нам больше не вернулся, та учительница отрицала все на голубом глазу, а проводить обыск у нее дома никто не собирался.

Через год, эта учительница на некоторое время подменяла заболевшую Александру Алексеевну и вела уроки в нашем классе. Я ожидал, что мне от нее достанется, но обошлось, наоборот, она даже пришла в восхищение от моих математических способностей. Видимо, Александра Алексеевна не сказала ей, кто именно показал на нее за кражу цветка с подоконника.

Чем мне еще памятна учеба во втором классе, это тем, что с зимы 1967/1968 мы с братом забыли дорогу в школьную раздевалку. Поскольку по примеру старших братьев бегали на занятия без пальто, в одних школьных костюмчиках, благо они в то время были из натуральной шерсти. Только в морозы надевали шапки и варежки. Расстояние, которое надо было преодолеть до храма науки, было метров 250. Простым шагом — четыре минуты, рысцой, когда тебя подгоняет колючий морозец, — за две с половиной. Зато полная свобода после окончания уроков. Не надо ждать, когда откроют раздевалку, не надо, теряя пуговицы, рваться в ее дверь, чтобы первым сорвать пальто с вешалки, соревнуясь в этом с одноклассниками и пацанами из параллельных классов. Вытащил не торопясь из портфеля шапку-ушанку, натянул до глаз, руки в рукавички, «на старт, внимание, марш»! Твои одноклассники еще кучу-малу не кончили строить, а ты уже в своем подъезде.

IV

«Дети в беседке играли в гестапо».

В апреле того же 1968 года произошло событие, потрясшее весь наш двор. Печальным его героем стал старший из братьев Журавлевых — Юрка. На тот момент ему было лет пятнадцать и он учился в восьмом классе вместе с Вовкой Сухомлиновым, Сашкой Стратечуком и переростком-второгодником Виталькой Бобковым.

Юрий был довольно таки крупным парнишкой, в отличие от своего младшего брата Сашки, и достаточно смелым. Мне как раз он и запомнился тем, что прошлым летом вызывал на бой пресловутого хулигана Мышку. Что они не поделили — я не знаю, но донесся до нас, до малышни, слух, что за сарайками состоится великая битва. С нашей стороны биться будет Юрка Журавлев, а лупить он собирается самого Мышку. Мы, конечно же, отправились позырить на это действо. За сараями действительно гоголем ходил Юрик в окружении верных оруженосцев. В руках он держал увесистую сучковатую дубину, смахивающую на ту, которой много веков назад был вооружен Соловей-разбойник. Юрий, подогревая свой боевой настрой, красочно рассказывал, что он с помощью этой дубины сделает с этим Мышкой, мы же одобряюще смеялись над его шуточками. А коварный Мышка в этот момент базировался в школьном саду и никак не показывался из его зарослей. Между ним и Юриком бегал переговорщик, по-моему, кто-то не из нашего двора, но вхожий в оба враждующих коллектива. Он нас заверял, что вот-вот Мышка закончит свои дела и выйдет на бой. Ну, в общем, дело кончилось пшиком. Мышка так и не показался, видимо не нашел времени на драку, или был устрашен нашим численным преимуществом, хотя кроме самого Журавлева и может пары его друзей никто из нас драться не собирался. Лично я отводил себе только роль внимательного зрителя, свидетеля эпохального события и не более того, как и большинство моих приятелей. Одно дело поглазеть с безопасного расстояния на разборки старших, а другое — в семь лет драться с четырнадцатилетними бугаями. Но как бы там ни было, моральным победителем в несостоявшейся схватке мы считали Журавлева. В наших глазах Мышка струсил.

В тот весенний день было не холодно, но как-то сыро и грязновато. Снег давно уже стаял, но земля не прогрелась и не высохла, поэтому мы собрались внутри деревянной беседки, стоявшей в центре двора, и топтались там. В этой беседке кто-то привязал под крышей к стропилам веревку с петлей на конце, которую ребята постарше использовали как тарзанку. Одну ступню суешь в петлю, другой ногой толкаешься и потом качаешься из стороны в сторону, как маятник. Я и многие другие младшие ребятишки не пользовались ею по причине маленького роста. Петля находилась где-то на уровне груди и, если подпрыгнув, еще можно было попытаться вставить ступню в петлю, то оттолкнуться от земли второй ногой мы уже не могли, поскольку до пола никак не дотягивались. А вот пацаны на два-три года постарше были повыше и делали это уже легко. У них эта веревка висела на уровне пояса. Потолкавшись в беседке, мы своей малышковой командой решили пойти в гости к Вовке Попову и поиграть в тепле в картишки, в «дурака» там, или в «пьяницу». Благо сестры Вальки в это время дома не было.