Жизнь в эпизодах - [29]
Как проверить качество своих расходов? Посмотреть, какое понятие больше к ним подходит в каждой конкретной ситуации – «вкладывать» или «тратить». Я предпочитаю вкладывать в путешествия, образование, впечатления, здоровое питание, уход за душой и телом, а не тратить деньги на вещи. Когда знакомый, напророчивший мне за ужином успех, намекнул на то, что я плоховато одета, я не обиделась, хотя немножко и кольнуло. На спинке стула сзади меня висело такое пальто, что я себе сейчас плохо представляю, как вообще можно было 19-летней девушке так одеваться: грязно-рыжее с меховым воротником недрагоценных пород, о-о-о-о-чень женское, да еще великоватое. В Перми я его носила, потому что хотелось, наверное, быть похожей на маму. В Москве поняла, что одета не так, как подходит мне. Мой знакомый тогда просто утвердил меня в моих намерениях, и, главным образом, не относительно гардероба. Я хотела жить по-другому. Только я не знала, как изменить жизнь, у меня не было четкого плана. Я решила, что буду продолжать исправно учиться на юрфаке, чтобы и самой было спокойно, и родители не волновались о будущем, и что буду искать в Москве любую работу, помимо танцев. Я регулярно высматривала вакансии в газетах типа «Из рук в руки», но ничего не подходило: было не по нутру или зарплата не соответствовала временным затратам и мешала танцам, которыми я зарабатывала за месяц больше, чем сулило мне любое объявление из газеты. И когда модельное агентство спихнуло меня, как бесперспективную, в фирму Юрия Чернавского, я этому очень обрадовалась. В воздухе витало, что это правильно, и в итоге это оказалась большой удачей. Я нашла там и подругу на всю жизнь, и творческую судьбу.
Вопреки расхожему мнению о москвичах, именно они приняли в моей судьбе самое живое участие. Сначала Алексей Васильев, а потом, благодаря танцам, я познакомилась с двумя моими ближайшими подругами, которых нежно люблю. Обе они в свое время, толком меня не зная, пустили к себе пожить. Так сложилось, что мне нужно было срочно съехать от Леши. У него появилась девушка, они собирались съезжаться, и совесть не позволяла мне дальше пользоваться его бескорыстным гостеприимством. До того момента, когда продюсеры моей первой картины сняли мне квартиру, оставалось чуть больше месяца. И это время надо было где-то перекантоваться. Я сунулась к интинской подруге моей старшей сестры, которая жила в Москве. Самой ее тогда в городе не было, меня пустила ее дочь. На следующий день по телефону знакомая выразила недовольство тем, что я никогда даже не звонила и вдруг явилась за помощью. Такая принципиальность может и была справедливой, но меня, конечно, задела. Я не стала упрашивать и объяснять свою сложную ситуацию. Я позвонила моей тогда еще недавней знакомой Тане Гильдиковой, с которой успела несколько раз поработать в ночном клубе. Говорю: «Таня, мне негде жить». Таня, не раздумывая, ответила: «Не вопрос! Приезжай ко мне».
Часть оставшегося до съемок времени я пожила у нее, а часть у подруги Юли Целищевой, с которой познакомились у Чернавского. Обе они стали для меня очень дорогими людьми. У нашей троицы есть клички: я – Пятачок, Юля – Пух, а Таня – Хомяк. С Юлей мы вместе потом много работали, и она ныне расчудесная крестная моего сына. Я всегда буду благодарна подругам за то, что они откликнулись в трудную минуту.
Все, связанное с тем, где и как я жила в Москве, – отдельная статья из жизни кочевницы. Но не скиталицы! Я много раз меняла места проживания: перекантовывалась у друзей, съезжалась со своими молодыми людьми, сменила несколько съемных квартир, пока не купила собственную.
Мою первую съемную квартиру я не выбирала. Как уже упомянула, мне ее сняла администрация моей первой кинокартины. Но там все было по моему вкусу: 13-й этаж, балкон с видом на ВДНХ, большая кухня с белым круглым столом и светлая просторная комната с необходимым минимумом мебели. Единственный минус: квартира находилась далеко от метро, вечная привязанность к маршрутке, до остановки которой надо было еще и дойти, комфорту жизни не добавляла. С хозяином мне повезло. Он не наведывался с контрольными визитами, общались по телефону. Я исправно сдавала показания счетчиков, вовремя все оплачивала. Когда ко мне присоединилась подруга, я уступила ей двуспальную кровать, а себе организовала лежанку на полу. Я люблю спать на полу. Жили мы мирно, совпали в понятиях чистоты и порядка. Готовили по очереди. Хозяин поставил нам отличную газовую плиту с духовкой, а это залог эффективности кулинарной жизни. Через год у Маши завязались серьезные отношения, они с молодым человеком решили съехаться. Снимать квартиру одной мне было не по карману, и ребята взяли меня пожить к себе, пока я что-нибудь не придумаю. Вскоре после того, как мы переехали на Мичуринский проспект, который был близко к нашему театру, но совсем не нравился мне по энергетике, мне как-то позвонил один мой друг, спросил, как дела, и, когда узнал о моей ситуации с жильем, сказал: «Кать, не пойми меня превратно, живи у меня, я уезжаю на 9 месяцев в Киев сниматься, приезжать буду в лучшем случае раз в 3 месяца на несколько дней, а ты поживи пока, там, глядишь, и сама уже потянешь снимать». Я радостно приняла его благородное предложение. Так я очутилась в районе, в который влюбилась! На Соколе. Дом моего друга был в приятной близости от метро и совсем рядом с Чапаевским парком. Иногда я ходила туда погулять, и было здорово видеть его из окна. Мой друг попросил меня съехать чуть раньше обозначенного срока. Он возвращался домой, но не один! Он встретил любовь! Наблюдалась приятная моему сердцу тенденция. Тогда мы объединились с моей подругой Таней и сняли «двушку» на Речном вокзале. Все заботы по поиску квартиры я взяла на себя. Таня доверяла моему вкусу, и я просто по телефону рассказывала ей, что да как на месте. Я нашла нам жилье очень быстро. В симпатичной квартире с незатейливым классическим советским интерьером и явной счастливой семейной историей было чисто, в ней не пахло старьем, и находилась она рядом с метро. Там было две комнаты: 20 и 6 метров. В большой комнате мы поселили Таню. Зная ее, я понимала, что она не сможет жить в тесноте, у нее было очень много объемных танцевальных костюмов, тканей и фурнитуры, потому что Таня шила костюмы сама, и не только себе. Я поселилась в комнате-малышке. И чувствовала себя там прекрасно. Любое пространство я наполняла благодарностью за приют. У меня там были: слева от входа шкаф, прямо окно и стоящая вдоль него полутораспальная кровать в переднем углу, справа – небольшое темно-синее креслице. Я купила настенное зеркало, малюсенький столик вместо тумбочки, узкий стеллаж, который влез между изножьем кровати и стеной. Мой хороший друг помог выпилить в полках выемку для телевизора. Я расставила свои сувениры, разложила книги. Подоконник тоже использовала как место для хранения. В шифоньере на верхней полке я прятала старинный черный лакированный кошелек, то немногое, что забрала из дома бабушки. В него я складывала заработанные деньги и радовалась увеличивающимся в количестве купюрам. Раз в месяц доставала оттуда 15 тысяч, чтоб внести свою долю в оплату квартиры. Доставала без сожаления, а с гордостью, что заработала сама.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
История Юлии Барановской напоминает сказку, в один миг превратившуюся в отвратительный кошмар. Когда она была на пятом месяц беременности, ее муж, самый известный футболист России Андрей Аршавин, ушел от нее, оставив одну с двумя детьми в чужой стране. Трудно поверить, что, пережив предательство, она смогла не только найти в себе силы встать, но и быть счастливой. Юлия начала карьеру на телевидении, меньше чем за год проделав путь до ведущей главного телеканала страны.На страницах этой книги перед Вами предстанет не «бывшая жена Аршавина», а смелая женщина, сумевшая рассказать все без прикрас и утаек, как есть.
Меня зовут Ирина Нельсон. Многие меня знают как «ту самую из группы REFLEX», кто-то помнит меня как «певица Диана». Перед вами мой роман-автобиография. О том, как девочка из сибирской провинции, став звездой, не раз «взорвала» огромную страну своими хитами: «Сойти с ума» и «Нон-стоп», «Танцы» и «Люблю», придя к популярности и славе, побывала в самом престижном мировом музыкальном чарте, пожала руку президенту США и была награждена президентом России. Внешняя моя сторона всем вам известна – это успешная певица, побывавшая на пике славы.
В своей новой книге я предельно откровенно расскажу о своей судьбе и творчестве. Вы узнаете шокирующие факты из моей жизни, полной приключений, романов и скандалов. Поделюсь своими мыслями и чувствами, которые открывают меня настоящую — полную противоположность образу, созданному СМИ и недоброжелателями. Ведь в последние годы желтая пресса, не переставая, поливает меня грязью, захлебываясь во лжи и подтасовках. Я же хочу, чтобы у людей складывалось мнение обо мне из личного общения или благодаря моему творчеству.
В своей книге известная телеведущая Дана Борисова рассказывает шокирующие факты собственной биографии. Предельно откровенно вспоминает о своем детстве в далеком Норильске, ошибках во взаимоотношениях с мужчинами, сложностях общения с дочерью – подростком, не стесняясь, говорит о занятиях проституцией, своих пагубных привычках и долгом пути к трезвости, в течение которого она перепробовала, казалось, все существующие методы лечения… В результате Дана справилась с тяжелейшими зависимостями и смогла выйти из своего прошлого победителем.