Жизнь в авиации - [33]

Гиленку, да и другим воздушным стрелкам - низкий поклон. Настолько я уважал Колю, что ни разу даже голоса на него не повысил. Не говоря уже о ругани.

Из тех происшествий, которые имели место со мной, видно, какому риску подвергались воздушные стрелки во время боевого задания. Конечно, легче списать все на войну. Но на душе у меня все время что-то неспокойно, будто бы есть и моя вина в их гибели. Особенно это гнетущее чувство возникает на встречах однополчан.

Сейчас я размышляю о гибели Мардера. Если бы я произвел посадку сразу же после линии фронта, пока еще сам не истек кровью и оказал ему помощь, то он, может быть, и сейчас был бы жив. Но я считал, что у Мардера ранение легкое, вблизи аэродромов не было, а садиться в поле небезопасно, поэтому и принял решение лететь на свой аэродром. Во втором случае если бы я успел убрать шасси, то "капота" бы не было и воздушный стрелок остался бы жив, мог бы приходить, как и я, на встречи однополчан.

В гибели двух воздушных стрелков есть и моя вина, я ее чувствую. Но все же была война. Хочется отдать должное всем воздушным стрелкам штурмовой авиации. Многие из них совершили действительно героические подвиги, но, к сожалению, среди них нет Героев Советского Союза.

Из числа погибших в полку воздушные стрелки составляли 55%, летчики 45%, обслуживающий персонал - 5%.

Ради справедливости необходимо сказать, что от воздушных стрелков во многом зависел успех выполнения боевого задания. Хорошо подготовленный к воздушной стрельбе, храбрый, инициативный, как часто говорят, толковый, всегда отразит атаку истребителей противника. Таким был Коля Гилев. После войны он демобилизовался из рядов Советской Армии, проживал и работал в Свердловске. В 1985 году умер.

Так вот за Колю я всегда был спокоен, а следовательно, за себя тоже. Это был настоящий воздушный боец с выдумками. Он иногда брал с собой ракетницу. В критических моментах, когда отказывал пулемет, Коля выстреливал в направлении заходящего в атаку истребителя противника из ракетницы - и тот в испуге выходил из атаки. Для повторной атаки надо было строить новый маневр. Для этого требовалось время и другие благоприятные условия. Ведь первая атака для штурмовиков со стороны истребителей противника была самой опасной.

Так это было во время боевого вылета в район северо-западнее Будапешта, во время нанесения бомбоштурмового удара южнее населенного пункта Байна, о чем я постараюсь рассказать подробно в следующей главе.

В бою любая хитрость годится. Особенно если благодаря ей будет сорвана хоть одна атака истребителей. Таких моментов в боевой биографии Коли Гилева было много. Он не один раз спасал мне жизнь. Низкий поклон тебе, Коля, и в твоем лице другим бесстрашным воздушным бойцам: Василию Желудкову, Леониду Татаренко, Сергею Пластунову, Василию Пинчуку, Валерию Маслову, Николаю Акопяну, Василию Ясько, Георгию Кренкусу, Николаю Пиленко, Семену Русинову, Борису Трофимову, Сергею Ковалеву, Александру Аверьянову, Борису Есюнину, Али Фираджеву, Андрею Мардеру и другим.

1984 год. Я находился в длительной служебной командировке. Приходит телеграмма от родственников Николая Гилева: - Коля умер. Василий Сергеевич, приезжайте на похороны.

Но поехать на похороны я не смог по той причине, что был в Монголии, да и телеграмма задержалась. Похороны уже состоялись шесть дней тому назад.

Я направил жене Николая телеграмму соболезнования и подробное письмо его родственникам, описав в письме довольно-таки детально о его боевых действиях. Ведь он из многих воздушных стрелков нашего полка единственный, кто был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды и медалью "За отвагу".

Бои под Будапештом изобиловали напряженными схватками на земле и в воздухе. Редкие страницы истории той войны могут сравниться с их драматизмом. Запомнился такой вылет.

4 января 1945 года перед полком была поставлена задача нанести бомбоштурмовой удар по танкам и пехоте противника, которые в свою очередь готовились к нанесению контрудара по нашим войскам северо-западнее Будапешта в районе Байна.

Я вел замыкающую в полковой группе четверку. Подлетаем к линии фронта. Вижу, впереди летит огромная группа немецких самолетов Ю-87. "Лаптежники" так прозвали эти самолеты наши летчики по той причине, что у них не убирались шасси и они висели из-под фюзеляжа подобно лаптям. Под прикрытием своих истребителей немецкие бомбардировщики летели для нанесения удара по нашим войскам. Встретились две армады в воздушном пространстве.

Набираем высоту, всей группой пробиваем небольшой толщины слоистые облака, которые откуда ни возьмись появились над нами в районе цели. Самолет ведущего полковой колонны Сивкова, а за ним и остальные самолеты четверки сделали доворот влево, а я со своей четверкой немного отстал от общей полковой группы. Юнкерсы в это время уже успели отбомбиться по нашим войскам, правда, как потом стало известно, бомбы бросали беспорядочно. Истребители, которые прикрывали их, остались над полем боя с целью атаковать наши группы при выходе из пикирования.