Жизнь удалась - [5]
Матвея приняли в комсомол. Он вырос очень честным парнем и всегда выполнял обещанное. Мама научила. Числился на хорошем счету, не водился со шпаной, не курил, не играл в карты, не спекулировал пластинками и джинсами. Из рожденного в январе, под знаком Козерога, ребенка получился осторожный, скромный, миролюбивый парень, большой любитель простых радостей: поспать, покушать, музыку послушать. Зима в ее московском мокро-грязном, ознобном варианте ему не нравилась, зато летом он наслаждался: неделями напролет купался и загорал, наловчился в волейбол – в пляжный, с девочками; девочки симпатизировали тоже такому приятному, уравновешенному, хорошо воспитанному парню, не красавцу, но вполне симпатичному, легконогому, улыбчивому чуваку без проблем.
Перейдя в десятый класс, Тройной Матвей вдруг понял, что сам стал дядькой со щетинистым подбородком. Пару раз ему подобострастно уступали дорогу, и за спиной он слышал шепот; вихрастые конопатые обменялись:
– Ты чего?
– А ты чего? Не видишь, это же Тройной!
Он тогда понял, что обязан соответствовать авторитету своего необычного имени.
Тройной – это вам не двойной. А тем более не одинарный.
Тройной есть тройной. Трижды сделанный. Надежный.
Он подтянул все предметы, особенно биологию, физику, географию, историю, и стал задумываться о выборе профессии.
Когда он объявил, что будет археологом, мать осталась довольна. Очевидно, это вполне вписывалось в миф великого Матвея Матвеева.
Упорно засел Матвей-младший за учебники, выучил все, что нужно, и подал летом документы на исторический факультет Московского университета, но потерпел неудачу. Осень и зиму бездельничал, лежа на диване. А в мае уже учился наматывать портянки в насквозь пропахшей гуталином казарме N-ского полка N-ской дивизии.
…Еще через шесть месяцев, в декабре того же года, уже вполне освоив технологию намотки куска голубовато-сизой фланели на ступню, Матвей брел вслед за прапорщиком Королюченко по заснеженному полю между гарнизонами N и NN. Следом, утопая в рыхлом снегу, сберегая в воротниках бушлатов от ледяного ветра щеки и носы, влача шанцевый инструмент и специальное оборудование, продвигались бойцы Шарафутдинов, Беридзе и Абрамян, а также старослужащий Шепель.
Прапорщик Королюченко, несмотря на пятнадцатиградусный мороз или благодаря ему, продвигался довольно шустро. Перед собой он нес прибор для поиска обрыва в телефонном кабеле, наподобие металлоискателя. На вялых, поросших седым волосом прапорщиковых ушах покоились наушники. Когда будет найден обрыв линии, в динамиках устройства раздастся характерный звук.
Забрели на середину поля. Здесь, на взгорке, ветер показался воинам особенно пронизывающим. Негромкие, однако из сердца звучащие ругательства на пяти языках огласили заснеженную целину.
Впереди, в двух верстах, замаячили серые капониры и казармы гарнизона N, позади, тоже в двух верстах, проглядывали столь же серые строения гарнизона NN.
Близился полдень. Бойцов посетила идея обеда.
– Стоп, – громко сказал прапорщик, интенсивно шаря металлоискателем по ледяному насту. – Вроде тута. Копайте, воины!
– Слыхали? – надсадно выкрикнул старослужащий Шепель. – Копай давай!
Откидали снег.
Первая канава роется поперек нитки кабеля. Прибор прапорщика, даром что электронный, давал погрешность. Примерно зная азимут (от капониров N на востоке до капониров NN на западе), отряд стал упорно пробивать в ледяном грунте траншею полутора метров глубины поперек нитки. Дабы найти самую нитку.
Часа два прошли в работе, и вот боец Шарафутдинов, выматерившись на русском и татарском, заорал:
– Есть! Нашел, товарищ прапорщик!
Лопата бойца ударилась в твердое.
– Ништяк, – одобрил старослужащий Шепель. – Больше не тыкай – пробьешь изоляцию. Теперь копаем вдоль.
Но воины не подчинились, поскольку на жемчужно-сером горизонте обозначилась бортовая автомашина ЗИЛ-130, усиленно газующая по целине. То был «пищевоз».
Прервались на обед. Грузовик окончательно сел на брюхо, не доехав метров пятьсот, и для приема пищи отряд сменил дислокацию. Порубали прямо на снегу, у борта, с подветренной стороны. Щи были так себе, жидкие, зато перловая каша с тушенкой, почти горячая, под щедрую пайку хлеба прошла отменно, упокоилась во вместительных солдатских желудках. Сверху еще лег чай с сахаром.
Подтеплело в животах и в душах. Перекурили у кого чем было, выбили снег из-за голенищ и протолкали «пищевоз» до проселка, там выдохлись, еще раз перекурили, отчистились, как смогли, от грязи и побрели через поле к месту раскопа.
Пора было пробивать вторую траншею, на этот раз – вдоль нитки. Чтобы выдернуть сам кабель – толщиной в руку, в толстой свинцовой рубашке – из траншеи на поверхность земли, следовало освободить двадцать метров его длины.
Пока работали, в раскоп натекла черная вода. Еще раз перекурили. Старослужащий Шепель назначил добровольцев, рядовых Матвеева и Беридзе. Не сильно возражая – а что сделаешь, служба, – добровольцы скинули бушлаты, закатали по плечо рукава гимнастерок, прыгнули и погрузили руки в жидкую грязь.
Ничего, сказал себе рядовой Матвеев, дрожа от холода. Ничего. Нормально.
В провинциальном городе Павлово происходит странное: убит известный учёный-историк, а из его дома с редчайшими иконами и дорогой техникой таинственный вор забрал… лишь кусок древнего идола, голову деревянной скульптуры Параскевы Пятницы. «Человек из красного дерева» – поход в тайный мир, где не работают ни законы, ни логика; где есть только страсть и мучительные поиски идеала. «Человек из красного дерева» – парадоксальная история превращения смерти в любовь, страдания – в надежду. Это попытка – возможно, впервые в русской литературе, – раскрытия секретов соединения и сращивания славянского язычества с православным христианством. И, конечно, это спор с Богом.
Это изустная побывальщина. Она никогда не была записана буквами. Во времена, о которых здесь рассказано, букв ещё не придумали. Малая девка Марья обошла всю землю и добралась до неба в поисках любимого – его звали Финист, и он не был человеком. Никто не верил, что она его найдёт. Но все помогали. В те времена каждый помогал каждому – иначе было не выжить. В те времена по соседству с людьми обитали древние змеи, мавки, кикиморы, шишиги, анчутки, лешаки и оборотни. Трое мужчин любили Марью, безо всякой надежды на взаимность.
Сума и тюрьма – вот две вещи, от которых в России не стоит зарекаться никому. Книга Андрея Рубанова – именно об этом. Перед арестом у героя было все, из тюрьмы он вышел нищим... Мытарства и внутреннее преображение героя в следственном изоляторе «Лефортово» и «Матросской Тишине» описаны столь ярко и убедительно, что вызывают в читателе невольную дрожь сопереживания. Вы не верите, что тюрьма исправляет? Прочтите книгу и поверите.
Эта книга взорвет ваш мозг.Эта книга рассказывает о том, как Москва заросла травой высотой с телебашню.Эта книга рассказывает о том, как русские сдали Сибирь в аренду китайцам.Эта книга рассказывает о том, как люди превращаются в растения.Эта книга рассказывает о временах, которые наступят, если каждый будет думать только о своих аппетитах.Добро пожаловать в Москву.Добро пожаловать в Хлорофилию.
Андрей Рубанов – автор книг «Сажайте, и вырастет», «Стыдные подвиги», «Психодел», «Готовься к войне» и других. Финалист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Главный герой романа «Патриот» Сергей Знаев – эксцентричный бизнесмен, в прошлом успешный банкир «из новых», ныне – банкрот. Его сегодняшняя реальность – долги, ссоры со старыми друзьями, воспоминания… Вдруг обнаруживается сын, о существовании которого он даже не догадывался. Сергей тешит себя мыслью, что в один прекрасный день он отправится на войну, где «всё всерьез», но вместо этого оказывается на другой части света…[b]Книга содержит нецензурную брань.[/b].
В новом романе Андрей Рубанов возвращается к прославившей его автобиографической манере, к герою своих ранних книг «Сажайте и вырастет» и «Великая мечта». «Йод» – жестокая история любви к своим друзьям и своей стране. Повесть о нулевых годах, которые начались для героя с войны в Чечне и закончились мучительными переживаниями в благополучной Москве. Классическая «черная книга», шокирующая и прямая, не знающая пощады. Кровавая исповедь человека, слишком долго наблюдавшего действительность с изнанки. У героя романа «Йод» есть прошлое и будущее – но его не устраивает настоящее.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.