Жизнь удалась - [3]
Трудоспособная молодежь не желала ехать на северные стройки.
Пришлось заманивать деньгами. Попутно – развернуть мощнейшую идеологическую кампанию. В сверхдержаве существовала лучшая в мире, необычайно эффективная идеологическая машина, работавшая как часы: ее обслуживали самые талантливые поэты, писатели, кинематографисты, художники и композиторы. Эта машина не ломалась, не давала сбоев. Рекламные и политические технологии Запада были детскими игрушками по сравнению с колоссальным пылесосом, безостановочно обрабатывающим триста тридцать миллионов умов.
Газеты и журналы, в одну и ту же минуту выходившие в тысячах населенных пунктов, давали сочные репортажи и классные фото: умопомрачительная техника на огромных колесах прет сквозь тундру и тайгу, за штурвалами – симпатяги в новеньких ватниках и ярких касках.
Даешь Байкало-Амурскую магистраль! Даешь Уренгой! Даешь Ямал! Даешь Оренбург! Даешь освоение Сибири и Дальнего Востока!
Бодрые байкало-амурские песенки заполнили теле– и радиоэфир.
«Я там, где ребята толковые. Я там, где плакаты „Вперед!“. Где песни рабочие новые страна трудовая поет».
Передовой интеллигентский журнал «Юность» публиковал поэму Евтушенко «Северная надбавка».
Звали строить голубые города. Сулили такие горизонты, такие впечатления, что дух захватывало.
В поэме «Северная надбавка» среди прочего упоминались «на десять тыщ аккредитивы», то есть ценные бумаги, дорожные чеки на десять тысяч новых советских рублей.
То есть поэма как бы намекала на найденный, наконец, крутой маршрут меж социализмом и капитализмом: хочешь быть богат – езжай туда, где минус пятьдесят, ископай полезное ископаемое – и будет тебе все.
В семьдесят первом году двадцатого века Матвею Матвееву-старшему исполнилось двадцать пять лет, за спиной его была армия, учеба в Институте железнодорожного транспорта, диплом с отличием, аспирантура, членство в КПСС и две опубликованные научные работы. Была двухкомнатная квартирка на окраине столицы. Была молодость, сила, энергия, обаяние. Была молодая жена и маленький Матвеев-младший.
Однажды начинающий папаша бросил работу над довольно сильной своей кандидатской, подписал договор и уехал прямо туда.
На БАМ.
Мама вспоминала – нечасто, но всегда к месту – горделивую фразу отца: «Моя страна всегда даст мне заработать». Еще ей запали в память бесконечные рассказы приезжавшего раз в полгода мужа о прокладке легендарного Северо-Муйского тоннеля – сложнейшем мероприятии за всю историю мировых горнопроходческих работ.
– Он, знаешь, приезжал всегда такой свежий, обветренный, с пачками денег, с коньяком, носился по Москве, закупал книги, пластинки, шастал по театрам, меня с собой таскал, тыща друзей, все гении и пьяницы… Вечный поиск каких-то патронов, блесен, мормышек… И пахло от него костром… Не каким-то шашлычным, комфортабельным костерком, а таким… пламенем…
Что, и как, и почем было там, на строительстве Байкало-Амура, Матвей Матвеев-младший не знал, и его мама тоже. Остались от отца письма, несколько черно-белых фотографий: безбожно обросшие мужики в штормовках в обнимку хохочут на фоне острых скал и столетних кедров. Остались несколько магнитофонных пленок, несколько залистанных книг.
Сам отец пропал, сгинул. В акте написали – несчастный случай. Друзья сказали – камнепад. Вдове привезли закрытый гроб. В тот же день была торжественная кремация за счет треста, и какая-то посмертная наградка от правительства, и что-то еще от профсоюза, и венок от городского комитета партии.
И все.
Все.
Мама осталась одна. Младшему Матвею исполнилось три года.
Второй раз замуж она не вышла. Решила вернуть себе мужа в виде сына.
Весельчак, интеллектуал, гитарист и альпинист, папа еще в раннем Матвеевом детстве принадлежал к мифологии; мать не говорила о нем иначе, как с придыханием. С ее слов, Матвеев-старший являлся суровым экстремалом, романтиком и титаном духа, неутомимым и отважным.
Как потом понял Матвей, взрослея и размышляя о цепи поколений, его отец полностью нашел себя в советской романтике шестидесятых. В передовых романах Ефремова, в кинематографе Хуциева, в песнях Визбора. Матвеев-старший являлся позитивистом-реалистом. Он хотел радоваться жизни под какими угодно знаменами. Он желал – как всякий крепкий, энергичный и талантливый мужчина – хорошо зарабатывать, активно отдыхать, лазить в горы, купаться в море, водить молодую красивую жену в рестораны. Матвеев-старший был молодец. Современный человек, сын своего времени. Он ярко прожил, поездил по огромной стране, посмотрел, насладился, вдоволь побренчал у костра на гитарке. Погорланил вольнодумные куплеты. Сверкнул, влюбил в себя скромную тихую девушку, родил ребенка. Жизнь, пусть и короткая, удалась ему.
Постепенно в семье установился культ. Портреты отца – обаятельного, молодого, бородатого, уверенным взглядом сверлящего объектив, непременно в хемингуэевском, крупной вязки свитере под горло – висели в пяти местах, включая коридор и кухню. В парадном углу, в большой комнате, впоследствии отошедшей Матвею как сыну (комнаты однажды поделили, в большой обосновался сын, в маленькой – мать), само собой возникло нечто вроде мемориала. Катушечный магнитофон с десятком бобин: Высоцкий, Окуджава, Галич, Визбор, Матвеева… Имелась и фонограмма самого папы, две песни, им сочиненные и исполненные под шестиструнную гитару. Выше, на книжной полке, несколько томиков: «Триумфальная арка», «Острова в океане».
В провинциальном городе Павлово происходит странное: убит известный учёный-историк, а из его дома с редчайшими иконами и дорогой техникой таинственный вор забрал… лишь кусок древнего идола, голову деревянной скульптуры Параскевы Пятницы. «Человек из красного дерева» – поход в тайный мир, где не работают ни законы, ни логика; где есть только страсть и мучительные поиски идеала. «Человек из красного дерева» – парадоксальная история превращения смерти в любовь, страдания – в надежду. Это попытка – возможно, впервые в русской литературе, – раскрытия секретов соединения и сращивания славянского язычества с православным христианством. И, конечно, это спор с Богом.
Это изустная побывальщина. Она никогда не была записана буквами. Во времена, о которых здесь рассказано, букв ещё не придумали. Малая девка Марья обошла всю землю и добралась до неба в поисках любимого – его звали Финист, и он не был человеком. Никто не верил, что она его найдёт. Но все помогали. В те времена каждый помогал каждому – иначе было не выжить. В те времена по соседству с людьми обитали древние змеи, мавки, кикиморы, шишиги, анчутки, лешаки и оборотни. Трое мужчин любили Марью, безо всякой надежды на взаимность.
Сума и тюрьма – вот две вещи, от которых в России не стоит зарекаться никому. Книга Андрея Рубанова – именно об этом. Перед арестом у героя было все, из тюрьмы он вышел нищим... Мытарства и внутреннее преображение героя в следственном изоляторе «Лефортово» и «Матросской Тишине» описаны столь ярко и убедительно, что вызывают в читателе невольную дрожь сопереживания. Вы не верите, что тюрьма исправляет? Прочтите книгу и поверите.
Эта книга взорвет ваш мозг.Эта книга рассказывает о том, как Москва заросла травой высотой с телебашню.Эта книга рассказывает о том, как русские сдали Сибирь в аренду китайцам.Эта книга рассказывает о том, как люди превращаются в растения.Эта книга рассказывает о временах, которые наступят, если каждый будет думать только о своих аппетитах.Добро пожаловать в Москву.Добро пожаловать в Хлорофилию.
Андрей Рубанов – автор книг «Сажайте, и вырастет», «Стыдные подвиги», «Психодел», «Готовься к войне» и других. Финалист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Главный герой романа «Патриот» Сергей Знаев – эксцентричный бизнесмен, в прошлом успешный банкир «из новых», ныне – банкрот. Его сегодняшняя реальность – долги, ссоры со старыми друзьями, воспоминания… Вдруг обнаруживается сын, о существовании которого он даже не догадывался. Сергей тешит себя мыслью, что в один прекрасный день он отправится на войну, где «всё всерьез», но вместо этого оказывается на другой части света…[b]Книга содержит нецензурную брань.[/b].
В новом романе Андрей Рубанов возвращается к прославившей его автобиографической манере, к герою своих ранних книг «Сажайте и вырастет» и «Великая мечта». «Йод» – жестокая история любви к своим друзьям и своей стране. Повесть о нулевых годах, которые начались для героя с войны в Чечне и закончились мучительными переживаниями в благополучной Москве. Классическая «черная книга», шокирующая и прямая, не знающая пощады. Кровавая исповедь человека, слишком долго наблюдавшего действительность с изнанки. У героя романа «Йод» есть прошлое и будущее – но его не устраивает настоящее.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.