Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника - [48]
– Где стоны? Живая? – послышался рядом незнакомый женский голос. – Потеряла много крови, ничего не получится…
– Погрузите её на носилки! Она сможет! – вновь зазвучал голос Кристиана Монтеро, на этот раз уже тише.
Луне хотелось, чтобы всё это быстрее закончилось, и она снова оказалась в солнечном, шумном и бестолковом городе. А может, и не в городе вовсе, а где-то очень далеко, где царит только добро и всегда светло. Где нет ни слёз, ни страданий, ни боли…
Она вновь открыла глаза и посмотрела на бладхаунда, который продолжал сидеть, склонившись над её телом. Прошло ещё несколько мгновений, и взгляд Луны Картер остекленел. Навсегда.
Услышав про события в метро, Тузик с Анитой решили плюнуть на все меры предосторожности, которые им обеспечивали в доме Гастона Ортеги, и дали Брайану Кортесу чётко понять, что им во что бы то ни стало нужно ехать в центр.
– Тузейло Фридрихович, в центре в данный момент небезопасно, – не отводя от Тузика глаз, сказал доберман. – Вы всё-таки представитель власти, и вам следовало бы остаться здесь, пока всё не уладится.
– Нет, с меня хватит! – отрезал Тузик. – Как представитель власти, я просто обязан сейчас быть там. Общественность мне этого не простит, да и я себе тоже. В метро сейчас за меня Дримбидж Дон отдувается, я полагаю?
– Именно он, как и. о., – кивнул Брайан.
– Отвезите нас в центр.
– И сеньору тоже? – удивился доберман.
– Луна не берёт трубку, – сдавленно произнесла Анита. – Она ехала к Торресу. Она там. Я должна ехать…
– Мы теряем время, Брайан, – чётко сказал Тузейло.
– Хорошо. Мы выезжаем. Спускайтесь вниз.
Машина домчалась до города в рекордные сроки. Уже меньше чем через час они ехали по Западной Авеню в сторону центра и постепенно приближались к Площади Сантьяго. Вокруг входа в метро всё было оцеплено в радиусе ста метров. Также временно оцепили и подход к зданию Следственного комитета, окна которого выходили прямо на место происшествия.
Оцепление пришлось преодолевать целых два раза. Сначала при въезде на площадь, а затем при входе в управление. Со всех сторон щёлкали вспышки фотокамер, однако ни одному журналисту не удалось прорваться внутрь. Анита с удивлением уловила, что тёплая проникновенность к своей профессии в ней постепенно угасает. Оказавшись по другую сторону баррикад, в диаметрально противоположной части от микрофона, она пришла к выводу, что журналисты её раздражают. И весьма сильно.
В здании комитета Тузику и Аните пришлось разлучиться. Тузейло отправился на оперативное совещание по поводу случившегося в метро, а Аниту увёл к себе в кабинет Кристиан Монтеро.
– Хотите чаю? – спросил он, когда Анита села перед его столом. – Или, может, кофе?
– Кофе, – сказала Анита.
Обычно она терпеть не могла растворимый кофе из банки, однако сейчас находилась слегка не в себе и наивно считала, что кофе – именно тот напиток, который был ей необходим.
– Сахара не надо.
– Как скажете, – пожав плечами, Кристиан потянулся к подоконнику за кипятком.
– Кристиан, – осторожно начала Анита. – Я приехала сюда не просто с мужем за компанию.
– А зачем ещё?
– Луна приехала в город в час дня и поехала к вам. Я полагаю, что на метро. Она была у вас? Вы её видели? Не могу до неё дозвониться, телефон выключен. Я волнуюсь…
Кружку с налитым горячим кофе, приготовленным для Аниты, бладхаунд поставил обратно на подоконник. Затем молча направился к полкам, взял первый попавшийся под лапу стакан и налил в него из графина воды.
– …по телевизору увидела кадры, чуть с ума не сошла. Сразу про Луну подумала и стала звонить. Недоступна, и всё… Что вы так смотрите на меня?
– Сеньора Озейло, я не думал, что это придётся говорить именно мне, но раз уж так вышло, то я должен…
– Говорите, – прошелестела Анита, чувствуя, как все её внутренности сжались в один большой комок.
– Луна умерла.
– Умерла, – тупо повторила Анита и зажмурилась. Из глаз потекли слёзы.
– Она не мучилась почти. Улыбалась…
– Какая же я дура, – судорожно выдохнула Анита и потянулась за стаканом воды. – Это я виновата. Я её отправила сюда. Она выяснила про Алана…
– Я знаю, – отозвался Кристиан.
– Откуда?
– Я разговаривал с ней, – признался Монтеро.
Всё равно это выяснится. Если не сейчас, то в ближайшее время точно. Он решил, что пусть уж сеньора Озейло выслушает и переживёт всё здесь, а не потом, когда истерика будет снова и снова накрывать её волнами отчаяния.
– Она приходила в себя, очень ненадолго.
– Значит, всё-таки мучилась, – заключила Анита, и её захлестнул поток горечи.
Следователь Монтеро молчал, боясь нарушить тишину. В силу специфики его непростой работы, подобные сцены ему приходилось наблюдать как минимум раз в неделю. У бладхаунда выработался к ним определённый иммунитет, однако в этом случае он дал сбой. Кристиан действительно очень хорошо относился к супруге градоначальника, и поэтому наблюдать за её страданиями ему давалось непросто. На всякий случай он проверил аптечку. Не хватало ещё, чтобы в такой момент Аниту Озейло увезли отсюда с сердечным приступом. В его практике случалось и такое.
– Почему она умерла? – нарушила, наконец, молчание Анита. Голос её уже не дрожал, только глаза оставались красными. – Почему не смогли спасти?
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.