Жизнь среди слонов - [7]

Дорога заканчивалась в 30 километрах к югу от главного входа, где из-под земли били горячие источники, которые местные жители называли Маджи Мото — «горячая вода» на суахили. Здесь на высоте 1000 метров над озером вздымался почти отвесный обрыв. Его венчала спутанная шапка темно-зеленой листвы — заповедный лес Маранг площадью 210 квадратных километров. Среди крутых заросших склонов там и тут виднелись голые скалы и громадные каменные глыбы, казавшиеся непреодолимым препятствием для слонов на пути в лес Маранг.

В полутора километрах отсюда находился низвергающийся с высоты 100 метров водопад, который отмечал южную границу парка. Внизу водопад превращался в поток с чистейшей водой; он пересекал прибрежный лес и впадал в озеро. Директор парка соорудил здесь в 1960 году преграду из трех стальных тросов, тщетно пытаясь удержать слонов в заповеднике и помешать им возвращаться в район их бывшего обитания, отданный под сельскохозяйственные угодья. Шесть лет спустя преграда еще кое-где сохранялась, но там, где проходила старая слоновья тропа, два нижних троса лежали на земле. Многочисленные следы свидетельствовали о том, что слонам ничего не стоило пролезть под третьим тросом.

Когда мы возвращались, задул сильный влажный ветер. Он ударял в обрыв и сгонял к нему тучи. В прибрежной грязи мы заметили две выброшенные бурей пироги. Лодки выглядели крепкими, и я решил поскорее вытащить их, пока они не рассохлись под лучами яростного солнца: надо было иметь возможность приближаться к слонам не только посуху, но и по воде и воздуху.

Лучи закатного солнца золотили кустарник, когда дорогу нам перешла группа слонов. Долгожданная встреча застала меня врасплох. Колонна самок, возвышающихся над малышами разных возрастов, в строгом порядке бесшумно проплыла метрах в тридцати от нас, и серо-голубоватые туши растаяли в тени. Только пыль крохотными смерчами взметнулась из-под их ног. Первые десять самок прошли в полном спокойствии, потом поспешным шагом пробежали более юные самки; подняв головы и выгнув спины, они бросили на нас косой взгляд. Очутившись в безопасности в наполовину скрывавшем их кустарнике, они разом, словно по команде, повернулись к нам. Порыв ветра донес до них запах человека. Уши задвигались, а хоботы змеями взметнулись вверх над строем массивных голов. Они втягивали наш запах и выдыхали воздух с резким «вуф», и, хотя их «лица» были относительно неподвижны, разнообразие движений и положений хоботов придавало им необыкновенную выразительность. Малышей видно не было, они только угадывались между ног крупных самок, стоявших перед нами плотной стеной. Слоны были явно обеспокоены, но это длилось недолго. Несколько мгновений спустя слонята рискнули выглянуть из-за толстенных ног матерей, и мне удалось рассмотреть в бинокль все стадо.

В разгар жары слоны прячутся в тени акаций тортилис, обдирая с них кору

Вечером, после ужина, когда мы потягивали кофе, а тени мельтешивших вокруг лампы бабочек плясали на стенах, я попытался привести в порядок свои мысли. Задача вырисовывалась более конкретно. Предстояло выяснить, почему слоны обдирают кору с акаций и куда они скрываются, покинув парк. Но в игру вступал фактор времени: спор между сторонниками активного вмешательства и пассивного наблюдения придавал работе срочный характер. Ответы, возможно, позволят разрешить дилемму: следует ли ограничить количество слонов путем выборочного отстрела, или надо целиком положиться на природу? На карту была поставлена, с одной стороны, жизнь сотен слонов, с другой — судьба лесного массива.

Прежде всего следовало подсчитать количество поврежденных и загубленных деревьев в границах парка. Воздействие слонов на свою сферу обитания зависит от их численности, которая, в свою очередь, зависит от рождаемости, времени пребывания в парке и смертности. Учесть это можно было лишь одним способом — подсчитать, сколько родилось слонят от определенного количества самок за год, проследить за их перемещениями, а также сколько слонов умерло за это же время.

Однако, чтобы начать такие наблюдения, требовалось знать каждого слона в «лицо» и находить его среди целого стада с той же легкостью, с какой мы узнаем своих знакомых в толпе. Я понял, что это основа моих исследований. Ближайшие месяцы следует посвятить только тому, чего никто никогда не делал до сих пор. Увлекательная задача, и успех ее зависел прежде всего от того, насколько часты будут встречи со слонами, с которыми мне предстояло познакомиться.

Глава III. Слоновьи индивидуальности

После Нового года я самостоятельно отправился на переданном мне Джоном Оуэном стареньком, помятом «лендровере» на встречу со слонами. Я решил их сфотографировать и таким образом познакомиться.

Первым мне встретился самец, который мирно пасся на обочине в невысокой растительности. Он был плохо освещен, и следовало подойти к нему с другой стороны. Я бесшумно выскользнул из машины и тихо прикрыл дверцу — сказался опыт преследования браконьеров в Серенгети. Ветер был идеальным, он дул от слона в мою сторону. Затаив дыхание, на цыпочках я подобрался к термитнику на полпути к цели, стараясь не задеть сухих веток.