Жизнь сначала - [18]
А когда кладу трубку, чувствую, что смертельно устал от длинного своего, непонятного дня, и даже от радости встречи с Антониной Сергеевной устал: от её приветливой улыбки и её доброй суеты на кухне. До меня доносится вкусный запах первых оладий, я вдыхаю его, и кружится голова: Антонина Сергеевна… для меня… лично для меня готовит еду. Без сил опускаюсь на стул около телефона и сижу согнувшись, распустив руки до пола. Сижу до тех пор, пока она сама не подносит мне тарелку с оладьями.
— С изюмом, — говорит она.
И я ем, из её рук. Пышные, никогда в жизни таких не ел. Ем один, второй, третий, с прохладными сочными изюминами. И вдруг говорю:
— Я никуда никогда отсюда не уйду. Я буду жить здесь. Вы всё врали насчёт жизни. «Тайна», «радость», «духовная жизнь»… Не тайну вы открываете, для вас всё черно. — То ли оладьи вернули мне силы, то ли она снова околдовала меня, только ни усталости, ни слабости, лишь голова кружится, будто я кручусь на стремительной карусели. И я говорю нагло, преодолевая круженье: — Я решил делать в жизни то, что хочу, что считаю нужным. Профессию выбрал. А ещё хочу снять с вас горе!
— Но ты имеешь право решать только для себя. А что хочу я, ты спросил? Что мне нужно для счастья, ты спросил? Я ведь тоже свободна.
Я смеюсь.
— Конечно. И вы хотите, чтобы я был рядом с вами, потому что я вас понимаю, чувствую и знаю, что вам нужно сегодня. Вы, наверное, никогда не слышали правды о себе? — Я начинаю ругать её картины, одну за другой. Несусь в пропасть, а остановиться не могу. Веду её от картины к картине и почти кричу — наверное, всему дому не даю спать. — А разве не бывает зелёной травы и солнечных дней и родниковой, чистой, лечащей воды? А разве птицы только несчастные? А разве не бывает тихих вечеров, когда цветёт сирень и весь мир затаивается: следит, как распускаются лепестки. А разве главный цвет жизни — чёрный?! Вы что — слепы, глухи? А разве не бывает добрых отношений между людьми и счастливых детей? Что же вас тянет только в беду, в трагедию? Одно уродство, одна боль. А может быть, вы сами никогда не знали радостных минут? Ведь вы своими картинами врёте! Если бы я только сейчас познакомился с вами, я ещё мог бы поверить в это, но вы же успешны как учитель: вас слушают, чтят, уважают, любят, к вам приходят бывшие ученики и смотрят вам в рот! Разве нет? Зачем же разрешаете себе быть несчастной? Зачем добровольно взваливаете на себя чужие страдания? Или решили стать современным Достоевским в живописи, или вы тяжело больны? Так вот, я вылечу вас. Я подарю вам жизнь! Вы ведь не жили прежде!
Она впилась в меня взглядом. Улыбка погасла, свет потух, проступили горестные морщины. Тихое лицо, грустное-грустное. Это, что ли, истинная её суть?
— У каждого человека маска, и вы придумали себе, — говорю я зло. — Я поверил, и все поверили: мол, знаете выход из одиночества, из серости. Чёрта с два!
— Знаю, — подтвердила она. — Творчество. Только оно лишь на время, — говорит подавленно.
— Врёте всё. Теперь я знаю, что для вас значит творчество. Помойная яма для разбитых горшков, уродов, изгоев и мучеников. Нет же! Картина должна спасти зрителя, подвигнуть к решению, а не угробить его, как гробит жизнь. В чём же тогда смысл искусства? — Я вспомнил Зверюгу и вдруг понял её. — Всегда есть выход к решению. Всегда можно спастись.
Я не узнаю себя. Откуда во мне столько хамства? Как я могу, как смею взрослой женщине, учительнице, диктовать программу её жизни?! И почему вообще вторгся в её дом, в её мир? Кто меня звал? Разве она о чём-нибудь просила меня? Приглашала к себе? Разве нуждается в моих поучениях и наставлениях? Но я несусь на световом луче, я покрываю километры времени, разделяющие нас, неудержимым грубым словесным потоком:
— Вы — эгоистка. Себя спасаете, пусть не навечно, ну хотя бы на те часы, что пишете: выкидываете из себя скопившиеся в вас гной, слизь, отработанную чёрную кровь. Но ведь всё это вы на зрителя выбрасываете. Какое право имеете? Почему на других людей перекладываете свои болезни? Это негуманно, я бы сказал, подло.
Она без сил опустилась на диван.
— Ты очень умный, — произнесла неожиданно. — Но ты жесток.
— Я жесток только к вам, вы — ко всем, кто увидит ваши полотна, вы — ханжа, думаете одно, говорите другое, а делаете третье.
Так же, как явились, слова вдруг оставили меня — такую тихую, неулыбающуюся, горестную я любил неизмеримо больше светящейся счастьем учительницы. Это она «подняла мне веки», открыла мои глаза. Это она научила меня трепетать и видеть. Она породила меня, а я становлюсь её могильщиком. И снова выскальзывает из-под меня пол, как в бурю на открытой палубе: сейчас снесёт в пучину. Какая у неё тонкая шея… не может удержать голову, голова падает на грудь.
Ничего нет кругом, только её скорбь, её обида, её тоска.
— Простите меня! — бормочу, а губы спеклись, с трудом произношу эти простые слова, и, наверное, она их не слышит. — Не верьте мне, не слушайте меня, вы большой художник. И выход в каждой картине есть — в свете… Не слушайте меня… Простите меня!
Не смею дотронуться до неё, но ощущаю её близость — волнами от неё идёт ко мне электричество.
ВЕДЬМА.Женщина, которой ВЕДОМО многое.Женщина, которая может излечить, исцелить, спасти ДРУГИХ людей, — но НЕ МОЖЕТ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА помочь ни себе, ни своим близким.Она красива — и несчастна.Она уже ПО РОДУ ПРОФЕССИИ обречена на одиночество… пока не встретит мужчину, РАВНОГО СЕБЕ.И однажды ТАКОЙ МУЖЧИНА ПОЯВЛЯЕТСЯ. Но, чтобы обрести с ним счастье, она должна поступиться СВОИМ ДАРОМ.
После десятилетия эпизодических ролей героине романа Лизе главную роль в пьесе собственного написания предлагает Режиссёр театра. Эта пьеса – его дань трагическому таланту Фаины Раневской.Вторую «главную» свою роль играет Лиза в жизни: она создаёт семью из никому не нужных, брошенных детей, становится им матерью, чтобы сделать их счастливыми.
Она была счастлива с любимым мужем и дочерью. Казалось бы, это было еще вчера…А сегодня муж погиб, а дочь — единственное, что осталось в ее жизни, — находится на грани смерти…Медицина бессильна, но утопающие хватаются за соломинку…И тогда старый друг приводит ее к ШАМАНУ. К человеку, достигшему совершенства в древнем искусстве целительства, унаследованном от предков, и способному буквально ВОСКРЕШАТЬ МЕРТВЫХ.Могла ли она подозревать, что ШАМАНОМ окажется молодой и обаятельный мужчина, способный исцелить не только ее дочь, но и ее истерзанное сердце — и подарить ей, измученной и изверившейся, счастье НОВОЙ ЛЮБВИ?..
Любовь…Иллюзия?Сказка?Красивая ложь?Или — ВЫСШАЯ ПРАВДА человеческого бытия, над которой не властны ни время, ни ужасные капризы истории, ни трудности, ни расстояния?Каждому мужчине и каждой женщине предстоит РЕШИТЬ ЭТО ДЛЯ СЕБЯ.Выбор будет нелегким, — но именно от него зависит ВСЯ НАША ДАЛЬНЕЙШАЯ ЖИЗНЬ…
Бунт женщины, мечтающей стать СВОБОДНОЙ и СЧАСТЛИВОЙ…Отчаянный бунт девчонки-старшеклассницы, униженной жестоким отцом и наглым «бойфрендом»…«Профессиональный» бунт феминистки-экстремалки — и повседневный, ежечасный бунт феминистки «духовной»…Бунт интеллектуалки, открывшей для себя Бога, — и бунт «вечной бабы», истерзанной любовником-«мачо»…КАЖДАЯ из них однажды отказалась быть «человеком второго сорта». Но — КАК ЖЕ НЕЛЕГКО обрести НАСТОЯЩУЮ СВОБОДУ, НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ, НАСТОЯЩЕЕ МЕСТО В ЖИЗНИ!..
Молоденькая учительница, готовая на все, чтобы превратить своих учеников — трудных подростков — в людей, умеющих и думать, и чувствовать.Но — не слишком ли много сил отдаёт она питомцам?Остались ли в ней еще силы, чтобы любить и быть любимой, чтобы отстаивать собственное право на ОБЫЧНОЕ ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ?Неужели она обречена на одиночество?Или, возможно, нежданная любовь встретит ее в самый трудный миг?
Оба произведения члена Французской Академии Жозефа Кесселя (1898–1975), впервые переведенные на русский язык, — о трагедии любви и странностях человеческих отношений.«Дневная красавица» обрела вторую жизнь благодаря знаменитой экранизации романа, которую осуществил кинорежиссер Луис Бунюэль.
После смерти отца отважная наследница решает согласиться на весьма скандальные условия завещания. Только теперь ей нужно срочно искать себе мужа, вернее, просто подставную фигуру. Однако, все осложняется особым пунктом в завещании и случайным знакомством с восхитительным мужчиной, отношения с которым начнутся с подставных имен и сумасбродного секса. .
После того, как она увидела своими глазами убийство своей матери собственным отцом, сошедшим с ума, в ее душе и разуме не осталось веры в человечность, и желание отомстить всему миру за свою загубленную жизнь привело ее к самому краю бездны.
«Земля несбывшихся надежд» — очень яркое художественное произведение, переносящее читателя в экзотическую страну — Малайзию, столь же завораживающую, сколь и суровую.Действие романа начинается в 30-е годы XX столетия и заканчивается уже в наши дни. На протяжении этого времени прослеживается история одной семьи, родоначальницей которой является Лакшми. Повествование ведется от лица нескольких рассказчиков — Лакшми, ее мужа, детей, внуков, правнучки и других персонажей. Каждый из них говорит своим «голосом», добавляя к этой истории что-то свое, обнаруживая все новые и новые детали, которые были неизвестны другим героям, читателю, составляя, в конечном счете, полную картину.История этой большой семьи — это история о радостях и потерях, любви и предательстве, корысти и беззаветной преданности, деградации и прозрении, святой вере и суеверных предрассудках, когда призраки и люди существуют рядом.
Добрая и скромная домохозяйка Аиша когда-то давно приехала в Великобританию со Шри-Ланки к будущему мужу, мечтая о большой и дружной семье. Но судьба сыграла с девушкой злую шутку: прекрасный принц оказался настоящим злодеем, а она сама стала практически пленницей в новом доме.И вот спустя шесть лет напуганная, но решительная Аиша вместе с маленькой дочерью выскальзывает из квартиры, оставляя позади жизнь, полную страданий и унижений. Билет на ночной автобус до Лондона — последний шанс на свободу. И фортуна наградит ее за столь отчаянный шаг: Аиша обретет не только новых друзей, но и настоящую любовь.
Эта рыжеволосая бестия, казалось, была пропитана развратом до самых костей. В любом ее взгляде рождалось желание, жажда завладеть и душой, и телом. Ее движения были грациозны и продуманны. Она была славным охотником на мужчин. От нее веяло неописуемой страстью вперемешку со сладкими духами, которые все больше и больше привлекали мой нос и губы. С каждым ударом ее пульса запах опьянял. А в глазах стояли только рыжие локоны, в которые хотелось запустить свои пальцы и утонуть в шелке ее волос.
Яна Яковлева всегда мечтала о любви и семейном счастье. Но в ее спокойную и размеренную жизнь врывается беда. Отчаяние, одиночество, пустота… и никаких надежд на будущее. Но вдруг все меняется, когда из Америки возвращается ее первая любовь — Егор. Они когда-то дружили, и она была отчаянно в него влюблена, но он уехал.Может быть, теперь эта встреча принесет Яне то счастье, о котором она так мечтала?..
Зачем человеку враги?Чтобы не расслабляться и не терять формы?Чтобы всегда быть готовым к удару – прямому или нанесенному из-за угла?Или… зачем-то еще?Смешная, грустная и очень искренняя история женщины, пытающейся постичь один из древнейших парадоксов нашей жизни, заинтересует самого искушенного читателя…
Она — прирожденная кулинарка, готовит так — пальчики оближешь! Вот только облизывать пальчики некому. Мужчины в жизни Эллы появляются и тают, как ее пирожки во рту. Да и стоит ли расточать свои способности, свою красоту на каждого встречного? Где тот единственный, который оценит ее и примет такой, какая она есть? Застенчивую, не слишком уверенную в себе и все-таки прекрасную? Она готова ждать… Только для него — настоящий пир! А остальным — хватит и «курицы в полете».
Долгие годы она была только… женой. Заботливой, верной, преданной. Безгранично любила своего мужа – известного актера – и думала, что он отвечает тем же. Но оказалось, что все вокруг ложь. И ее уютный мир рухнул в один миг.Как трудно все начинать сначала! Ведь нет ни дома, ни родных, ни работы. Но она пройдет через все испытания. Станет счастливой, знаменитой, богатой… И главное, самое нужное в жизни – любовь – обязательно вновь согреет ее сердце.