Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом - [121]

На современном военном корабле было мало спасательных шлюпок, потому что шлюпки легко воспламеняются и уподобляются спичкам, когда корабль участвует в боевых действиях. Но в такие действия не вступишь против торпеды или плавучей мины, остается только тонуть. С борта пораженного «Абукира» моряки бросали в море все (даже пустые бензиновые баки), за что можно было бы ухватиться и держаться на плаву.

«Неужели действительно невозможно, — писал Конан Дойл в «Дейли мейл», — придумать что-то такое — хотя бы надувной резиновый пояс, — чтобы дать им шанс в воде? Сейчас, когда кораблям сопровождения (то есть спасательным судам, представляющим цели для торпед) запрещено находиться рядом, этот вопрос становится еще более настоятельным».

В течение недели было в спешном порядке заказано четверть миллиона надувных хомутов весом в три унции каждый, которые моряки могли бы носить в карманах и в случае необходимости надувать. Эти плавсредства были поставлены флоту.

Но этого было недостаточно. В холодную погоду или при сильном шторме такие спасательные приспособления могли лишь продлить агонию. Для Конан Дойла необходимость чего-то другого стала особенно очевидной в последний день декабря, когда при ярком свете луны, сильном ветре и шторме в проливе был торпедирован линкор «Формидабл».

Каково же было его решение проблемы?

Это было использование надувных резиновых шлюпок. Истинная ценность надувной резиновой шлюпки для спасения жизней была продемонстрирована только во время Второй мировой войны. Предложение же сэра Конан Дойла об этом можно найти в письме в «Дейли кроникл» за 2 января 1915 года.

Для него важнее всего были жизни людей. «Мы можем заменять корабли. Но мы не можем уберегать и спасать».

С наступлением 1915 года началась долгая бойня в траншеях. Наступление немцев на порты пролива было остановлено и сдержано, что вызвало в Британии настроения шаткого оптимизма. Теперь никто не мог продвигаться. По всей Франции — от Северного моря до Альп — изогнутым полукругом проходила линия траншей, которую нельзя было обойти ни с какого фланга. Как могла любая из сторон прорвать ее, кроме как лобовой атакой? Проследите за названиями мест по длине этой изогнутой линии: Ипр, Аррас, река Сомма, Суассон, Верден; на протяжении почти четырех лет эта линия отклонялась лишь на какие-то мили, если не ярды.

С самого начала смерть не проявляла ни малейшей пощады к Западному фронту. На востоке войска царской России настолько глубоко вторглись в Восточную Пруссию, что встревоженные немцы перебросили туда два армейских корпуса из Франции и Бельгии. Как писал Конан Дойл, это, вполне возможно, предопределило исход битвы при Марне. Танненберг и Мазурские озера были залиты русской кровью. Перед концом 1914 года к центральным державам против союзников присоединилась Турция.

В начале 1915 года Британия предприняла попытку прорвать тупик на Западном фронте, обогнув единственно возможный фланг. Если бы пролив Дарданеллы удалось форсировать совместной операцией на море и на суше, можно было бы пробиться через южную часть Европы и помочь России, атаковав противника с другой стороны. Военные корабли вошли в узкий пролив под огнем турецких фортов.

«Только взгляните на британцев на другой стороне пролива», — думал человек в «Уиндлшеме».

«Итак, после полуночи спать, — писал он в начале лета. — Окно моей спальни открыто. Когда я в последний раз взглядываю на небо, я слышу издалека все тот же монотонный волнующий гул, с которого начался день».

Это была вторая битва под Ипром, затяжная и отмеченная агонией вследствие применения немцами ядовитых газов.

Отравляющие вещества усугубили обнаружившуюся у Британии нехватку боеприпасов, которая, как говорили, была критической. На Уайтхолле, ворчали, появилось коалиционное правительство. Но Ипр преподнес еще более горькие уроки, хотя они и не были новы.

«Атаки, подобные той, что имела место 9 мая, — писал Конан Дойл в июле, — когда несколько бригад потеряли почти половину своих военнослужащих, делают ясным то, что незащищенные войска не могут пересечь зону, обстреливаемую из пулеметов. От таких атак следует либо отказаться, либо найти искусственную защиту для людей».

Он призывал военное министерство создать бронежилеты, которые обеспечили бы войскам хоть какую-то защиту двух жизненно важных частей тела — головы и сердца.

«Голову, — писал он в «Таймс» 27 июля, — надо защищать каской, подобной той, которую разработали французы. Сердце можно прикрыть изогнутой пластиной, изготовленной из высокопрочной стали».

Это было только началом его экспериментов; идея родилась из рассказов о Неде Келли, разбойнике, который подобно призраку передвигался в броне, пока полиция безуспешно вела по нему стрельбу. Министерство боеприпасов в принципе согласилось, отметив, что, возможно, ему будет доверен один секрет.

В тот момент он работал над историей британской кампании во Франции и Фландрии в дополнение к речам и статьям, о которых его просило правительство. Его источниками информации для этой истории были командиры-генералы, снабжавшие его необходимыми деталями.