Жизнь с головой 2.0 - [9]

Ко всему прочему меня сильно угнетала моя внешность. Подростковый возраст был для меня переломным, я был страшный хачик, узкоплечий дрищ, сутулящийся в виде вопросительного знака, с неуверенной походкой, которого подкалывали чуть ли не все. В основном по-доброму, жёстких издёвок не было, но, тем не менее, меня всё это сильно нервировало.

Где-то с пяти лет я рос без отца. Потому что отец не дружил с головой и постоянно бил маму. В какой-то момент ему сорвало крышу настолько, что издевательства над мамой начали приобретать всё более регулярный и изощренный характер. Она не выдержала и насыпала ему кучу снотворного. Он уснул, она взяла самые необходимые вещи и мы сбежали. С тех пор отца я никогда не видел. Лет в двадцать узнал, что он спился и умер.

Воспитание одной только мамой в плане взаимоотношений с женщинами на мне сказалось отрицательно. Большинство мам, за редким исключением, вообще не объясняют сыновьям, как вести себя с девочками. Считается, что ребёнок сам по себе всему этому научится.

А если что-то и рассказывают, то это из серии «за девушкой надо ухаживать, нельзя что-то предлагать прямо, нельзя пошлить, о сексе ни в коем случае не говорить, она сама должна намекнуть, вести себя надо по-джентельменски». Плюс я насмотрелся романтических фильмов, где парень ради девушки постоянно идёт на какие-то геройские жертвы. Это преподносится как некое завоевание и достижение. Финальной точкой романтических отношений считается момент, когда тебе «баба дала». А перед этим надо провести огромное количество ритуалов.

Поэтому, что делать на самом деле я не знал. Я еще сам по себе с самого детства был весь такой нежный и трепетный, а по отношению к девочкам ещё закомлексованный и стеснительный. Стеснялся даже с ними заговорить. Когда к нам в гости приходили какие-то мамины подруги со своими дочерьми, я либо убегал на улицу во двор, либо сидел уткнувшись в компьютер и делал вид, что активно чем-то занят. Боялся с ними даже заговорить, испытывал настолько сильный дискомфорт. Стеснялся, тушевался, боялся посмотреть в глаза. А если девочка мне ещё и внешне нравилась, то даже на неё почти не оборачивался, делал вид, что мне нравится какая-то передача по телеку. С образом «брутального кавказца» я не сочетался никак.

Я знаю многих ребят, у которых есть какое-то смущение и подстройка снизу, дескать «когда предлагаешь девушке секс, тебе будет хорошо, а ей плохо». Что ты её используешь, что-то у неё отнимаешь ― изначальный подход с такой позиции, что тебе будет хорошо, а ей не очень, поэтому есть чувство вины. Это сильно мешает в личной жизни.

У меня у самого всё это было. Начало меняться только во время эпопеи с проститутками. Об этом опыте я совсем не жалею, так как понимаю, что этот опыт помог мне выработать в себе правильное отношение к сексу, что не нужно стесняться «тыкать в живого человека членом». Благодаря проституткам у меня появилось правильное отношение на животном уровне.

***

Мои первые двадцать женщин были проститутками. Девственности я лишился в пятнадцать лет. Это была проститутка, которую мы сняли с друзьями, скинувшись на нее впятером, стоила она доларов сто. Поехали на «точку» с другом, чтобы найти такую, от которой меня не будет тошнить. Вкус у меня был всегда привередливый, а фантазия богатая, поэтому угодить самому себе было очень сложно. Другими словами, я был тем ещё закомплексованным онанистом.

Поймали такси, попался весёлый мужичок. Рассказали, что хотим снять проститутку, и спросили, где есть хорошие точки. Он нам посоветовал место на Ленинском проспекте, в то время известное.

Добрались до точки, заехали во дворы, к нам подошла «мамашка» и спросила «ну что, ребят, вам за 100, 200 или 300?». Мы попросили показать за сто. Я тогда ещё про себя подумал, что «надо срочно начать зарабатывать, чтобы снимать за 300!». Она крикнула «девочки за сто!», открылась дверь газели и оттуда вышло штук десять девок. Они выстроились в ряд перед машиной, таксист включил дальний свет, чтобы мы лучше их разглядели.

Когда всё это происходило, я очень сильно волновался.  Испытывал чувство неловкости и стеснения. У меня было ощущение, что перед нами стоят не люди, а какой-то скот. Что животных загнали в стойло, рассортировали и предлагают выбрать кого-нибудь на убой. Как будто выбираю корову на рынке. Мне было неловко не только за себя, но и за этих девиц, что они вынуждены сейчас вот так вот стоять и продаваться, как на рынке продают свежее мясо.

Мы с другом долго тушевались, что-то обсуждали, даже таксист подключился, дескать «вот у этой сиськи ничего и бёдра нормальные. Хочешь поближе к ней подъеду, засвечу фарами, чтобы получше рассмотреть?». Обсуждали минут десять, «мамашка» начала нервничать. И я выбрал какую-то тёмненькую девушку с большими сиськами.

Ее подозвали, она подошла посмотреть кто мы такие. Подошла с пассажирской стороны ко мне и, с улыбкой, спросила «мальчики, привет, куда поедем?». Я весь стушевался и, не повернув головы в её сторону, с очень серьезным лицом пробормотал «привет, поедем домой». Ответил однозначно и твёрдо, не глядя ей в глаза. После этого она подняла голову и сказала мамашке «я с ними не поеду!», и ушла. Видимо испугалась, что какие-то больные на голову малолетки, ещё и швабру в задницу засунут.