Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества - [69]

И на этот раз так же, как двадцать семь лет тому назад, императрица Феодора, несмотря на ее семьдесят лет, представляет крайне отрадное явление в византийской истории, полной страшных преступлений и скандалов. Феодора нисколько не изменилась, она и на этот раз царствовала со славой и для блага народа. Четверо министров, евнухов, известных своей несправедливостью, хотя и не были уволены императрицей, но она их поставила в такое положение, что они не были в состоянии никому делать зла и вполне подчинялись приказаниям императрицы. Твердость управления Феодоры предупреждала многие беспорядки, которые пытался произвести неудачный преемник Мономаха, Никифор. Другой претендент, также Никифор, стал приближаться к Константинополю. Императрица предупредила и это покушение. Она послала войско в лагерь Никифора, где он и был арестован, отрешен от должности и лишен правь состояния. К делах внешнего управления Феодора тоже оставила добрую память. Она жила в согласии с соседями и пользовалась их уважением. Западный император Генрих добивался ее дружбы. Когда Феодора заболела неизлечимой болезнью, министры и сенат пожелали избрать ее преемником Михаила Стратиота, о чем и сообщили императрице. Феодора одобрила выбор человека, вполне достойного и уважаемого всеми и сама надела на голову Михаила Стратиота корону, после чего вскоре умерла (1056 г.).

Евдокия II

Константин X, преемник Михаила Стратиота, и Исака Комнена, царствовал от 1059 по 1067 года. Умирая, он назначил опекуншей над тремя своими малолетними детьми императрицу, которую заставил подписать обязательство, скрепленное всеми сенаторами, что она, императрица Евдокия, никогда не выйдет замуж. По смерти Константина вдова начала управлять империей. Арабы, пользуясь тем, что на византийском престоле воцарились женщина и трое малолетних детей, перешли границу, и императорские войска были разбиты. Весь народ взволновался и стал громко требовать императора. Евдокия, желая иметь господином мужа, но не сына, решила выйти замуж. Общественное мнение было за Никифора, но любовь решила иное. Императрица избрала себе в супруги Романа Диогена, отец которого, генерал, был сослан императором. Не взирая на это, сын сосланного, Роман Диоген, явился к Константину и начал его просить о месте. Император ему лаконически отвечал: «Хорошо, посмотрим, насколько ваши действия заслуживают нашего внимания», и назначил его командиром войска. Диоген оказался вполне достойным этого назначения: он разбил варваров и отправил в Константинополь массу голов, как доказательство своего кровавого триумфа. Император, посылая ему диплом высшего назначения, написал следующие слова: «Вашим повышением вы обязаны не мне, а вашей шпаге». Молодой воин, поощренный столь лестной похвалой, после смерти императора стал мечтать о троне. Он составил заговор, который был открыт и послужил причиной осуждения на смерть Романа Диогена. Прежде чем утвердить приговор, императрица Евдокия пожелала видеть осужденного. Преступление Диогена было вполне доказано. Но его замечательная храбрость, а главное молодость и красота произвели сильное впечатление на сердце императрицы. Вспыхнувшая любовь женщины победила негодование императрицы. Она возвратила приговор и приказала пересмотреть дели. Судьи поняли мотив, который руководил Евдокией в этом случае, и оправдали Диогена. Он было уже отправился на родину, но, отъехав несколько верст от Константинополя, был возвращен и получил назначение главного командира милиции. Евдокия решила выйти за него замуж. Но патриарх, ввиду обязательства, данного императрицей — не выходить замуж, решительно воспротивился. Тогда страстно влюбленная женщина употребила хитрость. Она послала к патриарху для переговоров очень ловкого евнуха. Посланный обратился к патриарху с следующими словами: «Империя на краю пропасти; турки перешли границу; у византийских войск нет главы; народ ропщет; наша мудрая повелительница, императрица Евдокия, признала необходимым выйти замуж и короновать человека, способного спасти государство. Мне кажется — продолжал евнух — выбор императрицы пал на вашего брата Бардаса. Но как быть с обязательством, на котором вы сами подписались? императрица меня уполномочила поговорить с вами об этом, — она не решится ни на что без вашего совета». Заманчивая идея посадить брата на трон соблазнила патриарха. Частью подкупом, частью красноречивыми увещаниями ему удалось склонить сенаторов дать согласие на брак императрицы; патриарх отослал Евдокии злосчастный документ, который ею и был брошен в печь. Затем во дворец был позван Роман Диоген и императрица сама предложила ему руку. Нашелся дворцовый священник, который совершил брак. Велико было изумление придворных, а в особенности патриарха, когда на другой день узнали об этом событии; все невольно должны были покориться совершившемуся факту, которому они сами способствовали; лишь сыновья императрицы, боясь за будущее, протестовали. В защиту несовершеннолетних поднялся гвардейский корпус, так называемых варангов (varanghi). Евдокия бросилась обнимать детей, плакала, уверяла их, что ее свадьба с Диогеном есть ничто иное, как желание с ее стороны дать им регента, и что впоследствии, когда они будут совершеннолетними, Диоген удалится. Дети поверили уверениям матери и приказали гвардейцам успокоиться. Двор торжественно приветствовал нового правителя; сенат был вынужден молчать; а народ принял известие о воцарении Романа Диогена с таким же равнодушием, с каким рабы смотрят на перемену своего господина (1068 г.). Новый император зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Он принял империю, похожую на развалившееся здание, и тотчас же стал исправлять его. К жене он не выказал слабости, предоставив ей единственно внутреннее управление дворцом. Справедливый, твердый, энергичный, он тотчас же занялся обнародованием полезных реформ и в то же время защищал границы государства: он несколько раз отбрасывал турок от границ и окончательно разбил их на берегу реки Евфрата. По возвращении в Константинополь из похода, он получил от жены оперу «Иония»