Жизнь-река - [4]

Знаю людей попроще: извечных трудяг, живущих по принципу: «Работаю, чтобы жить». А не наоборот. Сетуя на свой незавидный удел, как проклятые гнут они спину сначала за хлеб с маслом, за комнатушку в общаге, за одежонку путную, за меблишку недорогую. Потом в поте лица пашут за ветчину и торт к чаю, за квартиру улучшенной планировки, за шубу модную, за мягкую мебель, за ковёр и хрустальный сервиз. С годами растёт аппетит. Работают, ведь, чтобы жить. Осетринки, сёмги, икорки чёрной к обеду хочется, квартиру двухуровневую, итальянскими диванами уставленную, манто шиншилловое, вазу китайскую, перламутром и жемчугом инкрустированную. А жизнь идёт… О чем вспомнят эти люди? Сколько банок икры съели? Какой фарфор разбили на вечеринке пьяные гости? Повздыхают о манто, источенном молью. Об изодранном кошачьими лапами и обделанном собачьей мочой диване. С сожалением поговорят о вазе, за бесценок сданной в комиссионный магазин. И только…

Или взять, к примеру, обыкновенных дачников. Нет, не тех, гуляющих подобно чеховским героям в белых кружевных платьях, в широкополых пляжных шляпах с лентами, в длинных, по локоть, перчатках и под зонтиками. Не тех франтоватых мужчин в полосатых панталонах, при галстуках–бабочках и с тростями, а садоводов и огородников, до трясучки в заскорузлых руках лопатящих грядки, а следующей весной выбрасывающих на помойки перебродившие компоты, застарелые, раскисшие огурцы и помидоры, гнилую картошку, капусту, начавшие прорастать в погребах ящики с морковью, редькой, свёклой.

Я видел на городских свалках вполне сносные диваны, шкафы и другую рухлядь, еще не так давно приобретённую после долгих семейных препирательств, но уже выброшенную за ненадобностью. Там полно рваной одежды и обуви, много приличного тряпья, вышедшего из моды. На приобретение всего этого разнообразия дерева и металла, разноцветья ткани и кожи, безжалостно сталкиваемых бульдозером в котлован, затрачено столько труда, сил, здоровья и времени, что в целом для большинства граждан составило всю их жизнь, стало её смыслом. Или бессмыслицей?! Ибо придумывание всяких занятий — лучшее средство спасения от отсутствия смысла. Это не я, это Артур Шопенгауэр, немецкий философ, ещё двести лет назад заметил.

Так что же важного, весомого, значимого сделали накопители дорогих побрякушек и вещей, рано или поздно превращающихся в хлам, в предметы распрей и раздоров?

Посвятили свою жизнь служению Богу, защите Родины?

Заняты военно–патриотическим воспитанием молодёжи?

Отдают все силы охране правопорядка и борьбе с организованной преступностью?

Просыпаются по утрам с благими мыслями о том, как своими руками построить часовню в память о погибших на войне земляках или собор с золочёными куполами, услаждающий слух перезвоном колоколов, воздвигнуть Поклонный крест во имя Христа—Спасителя? Нет! Алчны их мысли и дела. Потому, что тот, кто работает ради обогащения, есть человек без огонька в душе. Без светлой мечты.

Урвать сегодня больше, чем вчера — кредо накопителя. Без разницы как: заработать честно, хапнуть мошеннически или грабежом. Ведь главная концепция: «Работать, чтобы жить». Красиво, в достатке, в комфорте и роскоши. А не наоборот: «Жить, чтобы работать». Творчески, в гармонии с природой, создавая прекрасное, оставляя в сердцах людей благодарную память о себе. Вспомним Николая Алексеевича Некрасова:

Сейте разумное, доброе, вечное,

Сейте! Спасибо вам скажет сердечное

Русский народ…

Бекасиная дробь по толстой слоновьей шкуре — эти слова до обывателей–потребленцев! Их жизненные позиции и нравственные принципы сведены в одну морально–этическую норму: есть, спать, справлять нужду, хапать. Поел вкусно, поспал мягко, опростался в туалете и поспешил деньгу зашибать. Хапнуть, украсть, выклянчить, горбом заработать — кто как сможет, кто на кого учился. Добыл денег — много или мало — смотря от способностей — потратил. На продукты, на вещи, на недвижимость. Для того, чтобы опять есть, спать, справлять нужду… И так каждый день. Каждый год. Всю жизнь… Вперемежку с развлечениями, в зависимости от характера и возможностей индивидуума. Одни отдыхают с граблями, с вилами и лопатами на дачах, другие греют пузо на Канарах. Одни рады вылазке в лес за грибами, на рыбалку. Другие предпочитают сауны, казино, ночные бары, круизы на океанском лайнере. Одни на пикниках пьют дешёвую водку, заедают подгорелыми шашлыками. Другие, блаженствуя в шезлонгах, попивают элитный коньяк и закусывают дорогими конфетами, где всё то же самое: есть, спать, справлять нужду. И заботы: как больше добыть денег, чтобы ещё вкуснее есть, мягче спать. Сидя на унитазе думать: «Как ещё хапнуть деньжат, где ухватить, кого ободрать? Да побольше. Хочу ещё вкуснее жрать! Ещё больше в рот запихать! В три горла пить! Ещё шире кровать поставить! На золотом толчке сидеть!». Неужели не противно? Неужто и впрямь любители толстых пачек купюр надеются жрать за десятерых и не страдать запором на своих драгоценных унитазах? Или и впрямь рассчитывают купаться в роскоши вечно? Думают прихватить свои богатства в мир иной?

Нет, неуважаемые господа толстосумы, богачи, олигархи и прочие ударники капиталистического труда. Придёт и ваше время. Оно не за горами. Оно так близко от вас, что вы и не представляете, если надеетесь на вечное благо на этом свете. Это просто наглость думать так, господа олигархи и прочие любители обогатиться! Очень скоро, неуважаемые, начнёте какать и мочиться под себя. От вас будет дурно пахнуть. Близкие, зажимая рты и носы платками, будут притворно улыбаться, избегая смотреть на ваши смрадящие мощи, и думать: «Скорее бы прибрался старпер чёртов… Задрал всех своими клизмами». Или в адрес некогда прекрасных дам, блиставших в былые времена роскошными нарядами, дорогими украшениями, но только не умом: «Как она измотала всех нас, старая хрычовка! Уж и на покой пора…». И злой, капризный шёпот внучек возле постели больной, немощной старухи: