Жизнь, прожитая не зря - [112]

Гадальщик сидел возле пыльной просёлочной дороги. Давно взошедшее солнце в синем, безоблачном небе, слепило и жгло его привыкшие к мраку глаза куда сильнее, чем свет ночных фонарей. Вдали, в паре километров отсюда, сквозь колеблющийся, раскалённый воздух, виднелись неясные очертания маленьких домиков — там лежало село. Вокруг никого не было.

О том, что гадальщика похитили «лесные», Денис узнал из местных газет. В сущности, он и не читал их никогда — так, покупал ради телепрограммы. И тут вдруг — на тебе! Глаза машинально выхватили заметку на развороте: «Похищение гадальщика».

Денис, разом подскочив на диване, впился в неё взглядом.

«…по словам родственницы похищенного, в дом, где с ней проживал известный в округе гадальщик и знахарь, днём 8 июля ворвалось четверо неизвестных. Угрожая оружием, они надели ему на голову мешок, вывели на улицу, посадили в машину и увезли. Её же, связав предварительно по рукам и ногам, налётчики оставили в доме.

Из вещей ничего похищено не было, за исключением сотового телефона хозяйки. В данном случае есть все основания предполагать, что за этим преступлениям стоят «лесные», которые, как известно, крайне нетерпимо относятся к любого рода гадальщикам, знахарям, прорицателям и магам, считая их деятельность несовместимой с нормами шариата. Так, как уже сообщалось в нашем издании, за несколько месяцами до этого в Хасавюрте они развернули против них настоящий террор. Там с начала года было зарегистрировано уже несколько убийств гадалок и народных целительниц. Следы этих преступлений отчётливо ведут «в лес».

Днём 8 июля! Да ведь он сам в этот день ходил к гадальщику. Да, это было четыре дня назад, как раз 8-го.

От одной лишь мысли, что он разминулся с боевиками всего на какой-нибудь час, Денис покрывался жаркой испариной, и на тонкой, белесой коже лица обильно проступали блестящие капельки пота.

«Блин, я ведь тоже был там в тот день. Может, они уже тогда были возле дома? Тётку эту вот не убили. Пожалели, наверное. А меня бы точно не пожалели, ведь я же русский», — мысли в голове роились хаотично и бессвязно.

Денис что есть силы костерил гадальщика:

— На хрен его! На хрен! В жизни больше гадать не пойду ни к кому! Безногий калека! Да какой он, к чёрту гадальщик! Только и смог, что мне в уши нас..ь.

Он стоял один посреди комнаты у себя дома, потерянный, жалкий.

— И Мехрабан эту на хрен! Пошла она к чёрту! — почти закричал он. — Ведь всё из-за неё. Из-за неё я туда попёрся.

Он метнулся на кухню, к холодильнику. Вытащил пластиковую бутылку минеральной воды, холодную и запотевшую. Подрагивающими пальцами отвернул крышку и, припав губами к горлышку, пил долго, жадно, не отрываясь, прикрыв ошалевшие, дурные глаза. Ледяная вода тонкими струйками проливалась на его распалённую шею и грудь, но он вовсе не замечал этого.

Мехрабан неожиданно появилась в Городе Ветров через три недели. И тут же позвонила ему. Услышав в телефонной трубке её голос, Денис растерялся. Решив для себя всё окончательно, он малодушно надеялся, что Мехрабан поймёт всё сама — раз он не приехал в Дербент, значит, всё кончено. И не станет больше звонить, избавит его от необходимости при встрече прятать глаза и бормотать что-то трусливое, неискренне, гадкое.

Но она не поняла.

— Я в Городе Ветров. А ты в Дербент так и не приехал, — произнесла Мехрабан, когда Денис растерянно ответил на её приветствие. — Нам надо увидеться.

— Я, вообще-то., — начал Денис и осёкся.

На том конце провода ответом ему было молчание.

— Я не мог. Правда… Не получалось у меня приехать, — он неуклюже попытался продолжить и снова умолк.

— Надо увидеться. Сегодня, — настойчиво повторила Мехрабан.

— Понимаешь, я сегодня..

— Я тебе ещё раз говорю, что я в Городе Ветров, — она сделала ударение на слово «я». — И нам надо увидеться. Я здесь ненадолго — завтра уеду обратно.

— Ну, хорошо, — сдался Денис. — Давай там же, где всегда.

— Нет, там не получиться. В том парке теперь каждый вечер мой брат троюродный с друзьями гуляет. Он увидеть может. Давай на набережной, где кафе «Лунный берег», у моря. В половине восьмого.

— Хорошо.

Денис повесил трубку с кислым лицом. Видеть Мехрабан совсем не хотелось. Но не пойти он не мог — от этого бы сделалось совсем погано.

«Сейчас всё закончить надо. Сейчас, — думал он, выходя из дома. — Поговорим — и всё: раз и навсегда. Хватит уже, разбегаться пора».

По дороге Денис зашёл в салон связи и, решив сделать прощальный подарок, купил недорогой, но изящный сотовый телефон.

Мехрабан встретила его молча, и в этом молчании чувствовалась и жгучая обида, и немой упрёк, и ещё не до конца угасшая, затаённая надежда.

— Привет, — сказал Денис и улыбнулся глупо.

— Привет, — ответила Мехрабан.

Денис попытался её обнять, но она резко отстранилась.

— Я ждала тебя, но ты не приехал, хотя обещал. Ты меня обманул.

— Да нет. Ты всё опять по-своему понимаешь, — Денис неуверенно махнул рукой. — Тут просто дела всякие были…

— Ах, дела., — протянула она и улыбнулась вдруг с уничтожающим презрением.

Денис заговорил торопливо:

— Вот видишь, ты всё по-своему понимаешь. Мы просто разные люди. Мы не подходим друг другу. Я хотел тебе это сказать, но.