Жизнь по понятиям. Русская литература сегодня - [9]

от греч. allos – другой и onyma – имя .

Говоря о том, что аллоним – это чужое подлинное имя, взятое как псевдоним, историки литературы обычно вспоминают, что Алексей Плещеев подписывал свои ранние революционные стихотворения именем Николая Добролюбова, Михаил Семевский опубликовал стихотворение обличительного характера «Россия» под маской Дмитрия Веневитинова, а поэтесса Вера Гедройц, входившая в «Цех поэтов», взяла себе имя умершего брата Сергея. Известно также, что чилийский поэт Нефтали Рикардо Рейес Басоальто, выбирая нетривиальный псевдоним, прибавил к испанскому имени Пабло фамилию чешского писателя Неруды (Ян Неруда; 1834–1891), а молодая израильская поэтесса Анна Карпа (1972–1999) взяла себе псевдоним Анны Горенко (тогда как, совсем наоборот, петербургская поэтесса Елена Ковальчук, став в замужестве Ахматовой, печатается под именем Елены Жабинковской). Среди курьезов значится кроме того случай живущей в США писательницы Виктории Кочуровой (в замужестве Сандор), которая в своем литературном псевдониме объединила имя актрисы Аллы Тарасовой и фамилию актера Анатолия Кторова, а также пример нашего современника И. Березина, выпустившего книгу стихов «Калигула» (М., 2004) под маской Игоря Северянина.

Обо всем этом вряд ли стоило бы говорить специально, но в условиях книжного рынка, когда всякое литературное имя претендует на то, чтобы стать брендом, товарной маркой, проблема аллонимов неожиданно приобрела уже не столько текстологическое, сколько правовое значение. Так, поэт и историк литературы Игорь Волгин, узнав, что постоянный автор издательства «ЭКСМО» Игорь Волознев воспользовался его именем и фамилией в качестве псевдонима, подал иск о нарушении собственных авторских прав и возмещении как морального, так и имущественного ущерба. Сюжет «Игорь Волгин против Игоря Волгина» показался пикантным нашим средствам массовой информации, ему посвятили даже специальную телепередачу, но, увы, Замоскворецкий межмуниципальный суд иск оставил без удовлетворения. Слабым утешением подлинному Волгину может служить лишь то, что, начиная с 1998 года, в изданиях Волгина (Волознева) указывается: это-де «псевдоним автора повестей “Суперкиллер”, “Миллионы мертвеца”, “Ближний бой” и др. (Не путать с Игорем Леонидовичем Волгиным, поэтом и литературоведом)».

Не много, что и говорить, не много, отчего, надо думать, московский историк и телеведущий Феликс Разумовский не подает в суд на петербуржца Евгения Рубежова, который ставит его подлинное имя в качестве псевдонима на своих книгах досугового характера, а многие авторы, которым надоело, что их путают с однофамильцами, добавляют к своим литературным именам необходимое уточнение (ну, скажем, Владимир Пальчиков-Элистинский, Валентин Федоров-Сахалинский, Александр Кузнецов-Тулянин, Александр Климов-Южин).

Что же касается издателей, то они ведут себя двояко. Могут, случается, и потребовать, чтобы автор сменил на псевдоним свое собственное имя, если оно напоминает уже раскрученный бренд. Так, приведем пример, Татьяне Поляченко в самом начале сотрудничества с издательством «ЭКСМО», где уже успешно и в той же самой жанровой нише печаталась Татьяна Полякова, пришлось стать Полиной Дашковой. Или, другой пример, Валентине Мельниковой, которая выпускает свои дамские романы одновременно в двух издательствах, случилось раздвоиться: в «Центрполиграфе» она выступает под собственным именем, а в «ЭКСМО» ее знают как Ирину Мельникову.

Но, впрочем, чаще издатели предпочитают не терять имя, уже знакомое покупателям. Что, разумеется, плодит чудеса в решете: скажем, взамен покинувшей «ЭКСМО» Ольги Арсеньевой (псевдоним Людмилы Бояджиевой) на продажи этого издательства стала работать уже Елена Арсеньева (псевдоним Елены Грушко). И к совсем уж диковинному результату привела тяжба между издательством «АСТ-Пресс» и Евгением Суховым, чьим именем на протяжении ряда лет подписывались романы, выходившие в раскрученной серии «Я – вор в законе». Умиротворить автора и издателя, вступивших в конфликт, не удалось даже суду, хотя он и постановил, что над производством книг для этой серии трудился целый коллектив авторов и что соответственно права на дальнейшие издания остаются у издателя. И что же вышло? Теперь «АСТ-Пресс» тиражирует книги своего «вора в законе», то есть коллективного Евгения Сухова, а «ЭКСМО» – своего, то есть подлинного.

Легко заметить, что все эти примеры относятся к сфере коммерческого книгоиздания, ориентирующегося в первую очередь на неквалифицированного потребителя, который не станет выяснять разницу между двумя Мельниковыми, Арсеньевыми или Суховыми и, покупая боевик из недавно появившейся серии «Улицы красных фонарей» (издательство «Яуза»), может даже и не заметить, что приобретает отнюдь не один из порнографических романов, на выпуске которых издавна специализируется серия «Улица красных фонарей» издательства «ВРС». Тут, понятное дело, говорить нужно скорее о недобросовестной конкуренции и умышленном обмане, располагая некорректную эксплуатацию аллонимов недалече от прямых подделок. Например, от истории, случившейся в июле 2005 года на Украине, где на прилавках появился роман «Рокировка», не просто приписанный Борису Акунину, но еще и дублирующий в своем дизайне оформление книг из серии об Эрасте Фандорине, выпускаемых издательством «Захаров».