Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский - [70]
- Иван на Ногая полагается. Ерема вставил:
- Он и на Михаилу Ярославича как на спасителя смоприт. Эвон, тверич на съезде переяславских бояр поддержал.
- Дойдет черед и до тверского князя.
- Вестимо.
- Однако ты, Ерема, подошли к боярину Селюте. Хочу знать, чем Даниил дышит.
Уже когда боярин подошел к двери, сказал вслед:
- Московский князь из друга и брата в недруга обратился.
День клонился к вечеру, когда Анастасия подъезжала к городу, оставив Любомира далеко позади. Отпустив повод, она всю обратную дорогу думала о случившемся. С той поры, когда ее сердцем завладел этот гридин, княгиня жила двойной жизнью. Она боялась выдать себя и давала волю своим чувствам, лишь когда покидала Владимир. Анастасия видела, что Любомир любит ее, и это еще больше пугало княгиню: ну как станет известно обо всем князю Андрею?
Каждый раз Анастасия собиралась сократить поездки за город, но не решалась, потом подумала, что настанет осень и зима и все само собой образуется… А Любомир был ненасытен в любви. Княгиня радовалась и огорчалась. Она молила Бога о прощении, но, греша, тут же оправдывала себя: зачем судьба дала ей немощного мужа?
Вот и сейчас Любомир едет позади. Анастасия мысленно сравнивает его с князем, и сравнение не в пользу последнего.
Миновав посад, через каменные ворота въехала в Детинец. Остановив коня, дождалась, когда Любомир принял повод, легко взбежала на высокое крыльцо. В дверях столкнулась с боярином Еремой:
- Князь в гриднице?
- Там, княгиня-матушка.
Анастасию при слове «матушка» покоробило. Ерема называл ее так всегда, хотя сам годами вполовину старше ее. Ужели не хочет замечать, что она совсем молода?
Когда Анастасия вступила в гридницу, Андрей Александрович сидел у стола на лавке, покрытой красным сукном, обхватив голову ладонями. Увидев княгиню, положил руки на столешницу, улыбнулся:
- Я только что о тебе подумал.
- Отчего бы?
- Все резвишься.
- Лета мои такие, а когда постарею и ноги отяжелеют, тогда на лавке отсиживаться стану.
Князь вскинул брови:
- Не на меня ли намек?
- Нет, князь Андрей, ты еще легок на подъем. Что стоит тебе многоверстный путь в Орду проделать!
- В Сарай езжу не скуки ради, а козни княжьи упреждал.
Анастасия скрестила на груди полные руки:
- Ох, князь Андрей, не криви душой, ты за власть брата родного не щадишь. Аль не помнишь, как на великого князя Дмитрия в Орде клеветал и татар на него водил? Все великого княжения алкал.
- Дерзка ты, Анастасия, - нахмурился князь, - я терплю тебя, ибо люблю. А что так жестоко истину глаголешь, то коль не я, так меня - жизнь такова. Сама, поди, ведаешь: дай тверскому князю волю, он меня с потрохами сожрет. А брат Даниил пощадит ли?
- Но Даниил на тебя обиду держит, потому как ты мыслишь Переяславское княжество перехватить.
- Аль я скрываю, что хочу один всей Русью править?
- Лаком пирог, да ухватишь ли весь враз?
- У меня пасть огромная.
- Ну-ну, князь Андрей.
- Поди, думаешь, подавлюсь? Так я вином запью.
- Смотри не захмелей.
- Я, княгиня, крепок.
- Мне ли того не знать. А теперь отпусти, князь Андрей, я отдохнуть желаю.
В тесной келье полумрак и звенящая тишина. Блеклый свет еле пробивается сквозь волоковое оконце, затянутое бычьим пузырём. В святом углу на князя Дмитрия строго глядит Иисус Христос, исполненный на доске неизвестным иконописцем.
Перед образом в медном поставце догорает свеча, и воск, оплавляясь, стекает ручейками.
В темном монашеском одеянии, больше напоминающем рубище, Дмитрий подходит к налою, крестится, и огонек свечи покачивается. А за бревенчатой стеной кельи по-прежнему шумит лес и кричит какая-то птица. Дмитрий смотрит на догорающую свечу и думает, что она, как его жизнь, воспламенилась, отгорела и вот уже тухнет.
Пройдет совсем короткое время, свеча вспыхнет последним пламенем и погаснет. Наступит тьма, лишь через оконце будет еле брезжить свет, означающий, что жизнь еще продолжается.
Князь Дмитрий был когда-то великим князем… А ныне кто он? Инок, заканчивающий свое мирское существование здесь, в монастыре, среди нищей братии, проводящей дни в молитвах. А ведь ему ведомо и иное время: не монашеское одеяние, не смиренная ряса, а княжеские одежды и жизнь во дворцовых хоромах.
Вздрогнул Дмитрий, перекрестился, зашептал:
- Господи, Владыка небесный, я раб твой, но греховные мысли одолевают меня. По скудоумию богохульствую я, без умысла злобного, прости меня, Боже… Ты даровал мне дыхание, ты волен отнять его у меня. Тебе, Всевышний, принадлежат дни мои последние…
Бесшумно ступая, в келью вошел игумен. Худой, с лицом аскета, он смотрел на инока из-под нависших, кустистых бровей, и Дмитрию казалось, что от игумена ничто не скроется. И он вымолвил:
- Твоя правда, отец духовный. Схиму приняв, чую душу мою грешную. Бытие, мирская жизнь меня одолевает. Не могу отрешиться от нее ни постом, ни молитвами…
Нахмурился игумен:
- Мне страдания твои ведомы, и душа твоя для меня не потемки. Когда схиму принимал, мыслил я, что отречешься ты от власти великокняжеской. Ан нет, прочно она тебя ухватила. Ныне зрю, в ските ты покаяние сыщешь. Завтра и проводим тебя…
Страшная была ночь, душная, обжигающая. Князь Андрей рвал на себе рубаху, ворот перехватывал дыхание. Хотел звать на подмогу, но голос пропал, из горла лишь хрип вырывался. А за оконцем сыч кричал, ухал, и князю чудилось, что птица плачет по нем. Ужели смерть к нему подступила? Навалилась, подмяла, душит костлявой рукой, хохочет.
Иван Молодой (1458-1490), старший сын и соправитель Великого князя Московского Ивана III, один из руководителей русской рати во время знаменитого «Стояния на Угре» 1480 года, был храбрым воином и осторожным политиком. Если бы загадочная смерть в возрасте 30 лет не прервала жизнь молодого князя, то в историю России никогда не были бы вписаны страшные страницы тирании князя, прозванного Грозным.
Русь начала XVI века. Идет жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии — в монастырь отправит ее. Станет его женой молодая Елена Глинская — будущая мать царя Ивана Грозного…Блестящий и пронзительный в своей правдивости роман от мастера исторического жанра!
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Романы Н. Алексеева «Лжецаревич» и В. Тумасова «Лихолетье» посвящены одному из поворотных этапов отечественной истории — Смутному времени. Центральной фигурой произведений является Лжедмитрий I, загадочная и трагическая личность XVII века.
Нигилисты прошлого и советские историки создали миф о деспотичности, и жестокости Александра II.В ином свете видят личность царя и время его правления авторы этого тома.Царь-реформатор, освободитель крестьян от крепостной зависимости – фигура трагическая, как трагичны события Крымской войны 1877 – 1878 гг., и роковое покушение на русского монарха.В том вошли произведения:Б. Е. Тумасов, «ПОКУДА ЕСТЬ РОССИЯ»П. Н. Краснов, «ЦАРЕУБИЙЦЫ».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На страницах агитационной брошюры рассказывается о коварных планах германских фашистов поработить народы СССР и о зверствах, с которыми гитлеровцы осуществляют эти планы на временно оккупированных территориях Советского Союза.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.