Жизнь навыворот - [20]

– С вами тут поговорить хотят, – Захар протянул мобильный.

Серафима прекратила тереть руку влажной салфеткой. Аргит наблюдал за движухой с нескольких шагов, удерживая за поводок удивительно послушного Айна.

– Да, – произнесла в трубку.

– Серафима-джан, как ты смотришь на то, чтобы взять Аргит-джана и приехать ко мне?

– Отрицательно.

– Ха-ха, молодец какая, – засмеялся телефон. – Захар-джан вас привезет. Жду.

Серафима выругалась, помянув и блохастых предков старшего инспектора, и несуществующих чертей, и куда им всем нужно отправиться по исконно русской дороге.

– Да-а-а, – протянул Захар, – Гаянэ – женщина суровая.

– Собаку нужно домой, – процедила Серафима, выдыхая облачко дыма.

– Не проблема, забросим.

– Аргит – Захар. Захар – Аргит, – представила друг другу мужчин.

– Хеллоу! – здоровяк протянул руку.

– Добрый вечер, – с акцентом, но вполне внятно произнес Аргит и руку пожал.

– Ну вот, а говорили совсем не понимает, – как-то даже обиженно заметил Захар.

– Удивлена не меньше вашего, – буркнула Серафима. – Аргит нужно ехать. Гаянэ нас звать.

Он сделал невидимый шаг вперед, наклонился.

– Има, – поймал в синюю ловушку ее взгляд, – как дела?

Последние слова прозвучали на ломаном русском. Серафима изучила грязный асфальт под ногами, затушила об стену окурок и ответила тоном воспитанницы пансиона благородных девиц:

– Хорошо, Аргит. Спасибо.

А потом, сломав напряженную линию рта кривой ухмылкой, вздернула упрямый подбородок:

– Прорвемся.

Он улыбнулся и протянул ей поводок.

Глава 11

– Ай!

Зоя отдернула руку с ножом, глядя, как подушечка пальца покрывается кровавыми бисеринами.

– Что случилось?

Мужчина, который еще миг назад расслабленно дремал на клетчатом диванчике, возник у нее за спиной. В изумрудно-зеленом глазу мерцало беспокойство, второй скрывала косая карминная челка.

– Ничего.

Зоя покачала головой, по детской привычке засунув в рот порезанный палец.

– Дай, – он аккуратно потянул за лезвие.

– Да не надо, я…

– Дай, – повторил с мягким нажимом.

– Но мне салат дорезать надо, – она попробовала протестовать.

Однако кисть разжала. Развернулась, хлестнув по спине тугой золотистой косой.

Чтобы заглянуть ему в лицо, Зое пришлось запрокинуть голову.

– Киен, ну, правда, я сама.

– Сядь, – кивнул в сторону табуретки.

Зоя отошла, быстро заговаривая кровь. Киен подбросил нож, в падении перехвалил за рукоять и практически неразличимыми движениями принялся крошить овощи.

– Глеб говорит, чтобы я не волновалась, а я не могу, – она виновато обрывала лепестки нарисованной на фартуке ромашки. – Быть может, мы ошибались. Знаешь, все на удивление спокойно приняли его появление. Максимилиан вон даже порозовел. Да, первое время он будет под наблюдением, но это ведь нормально. Я попыталась убедить Глеба, рассказать о тебе шефу, а он говорит нельзя.

– Нельзя, – он говорил по-русски с заметным акцентом.

– Но почему, Киен? Вы ведь оба оттуда.

Нож замер над разделочной доской. Рукоять сливалась с чернотой перчатки, оттого поблескивающее на свету лезвие казалось продолжением руки.

– Нельзя.

– Ты меня извини, конечно, – подперла щеку мягкой белой ладонью. – Но мне кажется, ты сейчас придумываешь себе лишние проблемы. Ну, правда, ты прекрасно адаптировался, получше многих местных, можешь мне поверить. Если хочешь знать мое мнение, эксперимент удался. Я готова защищать результаты даже перед Константином.

– Нужно подождать, – он подвинул к ней полную салатницу.

– Вот и Глеб говорит, подождать, – она встала рядом, – а я не вижу никаких причин ждать. Ну, да, будет буря из-за нарушения протокола и вообще всего, но я готова. Я сказала Глебу, что могу взять ответственность на себя.

– Зоя, – он склонил голову набок, длинные волосы скользнули вправо, приоткрыв повязку на глазу, – не надо.

– А что, – вздернула подбородок с трогательной ямочкой, – могу. Я, между прочим, руководитель восьмого отдела. Научные проекты в моей компетенции, а твой дал нам очень много. Это обязательно должны учесть.

– Что еще помочь? – спросил мужчина, меняя тему.

Зоя подняла глаза, убедилась, что на лице у Киена сейчас то самое упрямое выражение, и тепло улыбнулась.

– Дальше я сама, спасибо. А ты чем сегодня занимался?

– Гулял. Киен опустился на диванчик, поджимая длинную ногу в узких черных джинсах.

– И правильно, – она потянулась за бутылкой с оливковым маслом, – пока погода хорошая нужно гулять. Жаль, что ты лето пропустил. В этом году…

Ее рассказ прервал звонок в дверь. Зоя вздрогнула, вытянулась струной. Порывисто шагнула в коридор, а потом, опомнившись, принялась снимать фартук. Глеб не любил, когда она встречала его растрепой. По дороге бросила быстрый взгляд в зеркало и, в очередной раз уколов себя за несовершенство, побежала открывать. Киен смотрел ей вслед.

– Иди сюда. Глеб привлек к себе улыбающуюся Зою, поцеловал, обдав запахом дорогого парфюма. Она зажмурилась, как девочка, отдаваясь его ласке.

– Киен? – спросил Глеб, прилаживая на вешалку кашемировое пальто.

– На кухне, – она подала мужчине тапочки, – ужин готов, только тебя ждали.

– Ужин – это шикарно, – Глеб довольно зажмурился, – а вино есть?

– Нет, кажется. А ты разве не за рулем?