Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть четырнадцатая - [17]

 Около 22 Января 1821 года, Наполеонъ, казалось, воспріялъ нѣкоторую силу и рѣшился помочь себѣ въ болѣзни движеніемъ. Онъ сѣлъ на лошадь и въ послѣдній разъ объѣхалъ предѣлы Лонгвуда, сдѣлавъ не менѣе пяти или шести миль; но это усиліе совершенно его истощило. Онъ жаловался, что силы быстро его оставляютъ.

 Губернаторъ послалъ уже въ Англію донесеніе объ упадкѣ Наполеонова здоровья, не въ состояніи однако жъ будучи удостовѣришься, точно ли такъ сильна болѣзнь, или Бонапарте только притворяется. Больной не хотѣлъ до пустишь къ себѣ никакого Англійскаго врача или лекаря, и не дозволялъ Доктору Антомархи имѣть сообщеніе съ Сиромъ Гудзономъ Лоу. Слѣдовательно Губернаторъ говорилъ о болѣзни Наполеона только какъ о слухѣ, въ которомъ ему не возможно было удостовѣриться. Великодушный мужъ, правящій Великобританіею, не могъ не принять живѣйшаго участія въ судьбѣ плѣнника, и поспѣшилъ всѣми, зависѣвшими отъ него средствами, а въ особенности изъявленіемъ своего сожалѣнія, сообщишь Наполеону всѣ надежды и утѣшенія, которыя онъ могъ принять, оставаясь въ своемъ заключеніи. Вотъ депеша объ этомъ любопытномъ предметѣ, писанная Лордомъ Батёрстомъ къ Сиру Гудзону Лоу отъ 16 Февраля 1821 года:

 

 "Знаю, сколь трудно вамъ вступать въ какое либо съ Генераломъ сообщеніе, не подавъ повода къ непріятностямъ; если жъ однако онъ точно боленъ, то ему конечно утѣшительно будетъ узнать, что извѣстія о разстройствѣ его здоровья не были приняты съ равнодушіемъ. И потому вы сообщите Генералу Бонапарте, что Его Величество, принимая живѣйшее участіе въ его болѣзни, желаетъ оказать ему все пособія, могущія быть допущенными при его положеніи. Вы увѣрите Генерала Бонапарте, что и нѣтъ врачебныхъ пособій и другихъ средствъ, совмѣстныхъ съ заключеніемъ его на острова Св. Елены (ибо Его Величество не можетъ дать ему никакой надежды къ освобожденію), которыя Его Величество не былъ бы готовъ и радъ ему доставить. Вы не только повторите ему неоднократно уже дѣланное предложеніе предоставить къ его услугамъ всѣ врачебныя пособія, имѣющіяся на островѣ Св. Елены, но предложите ему потребовать къ себѣ кого ему угодно изъ врачей, находящихся на Мысѣ Доброй Надежды, гдѣ есть, покрайней мѣрѣ одинъ, весьма искусный въ своемъ дѣлѣ; и въ случаѣ, если Генералъ изъявитъ на то свое согласіе, вамъ дается право написать на Мысъ и принять всѣ зависящія мѣры для немедленной присылки къ вамъ избраннаго Генераломъ врача."

 

 Наполеонъ не имѣлъ удовольствія узнать о принимаемомъ Его Величествомъ въ болѣзни его участіи, которое конечно озарило бы его нѣкоторымъ лучемъ утѣшенія. Содержаніе сего письма, можетъ быть, заставило бы его размыслить, что его собственное, упрямое сопротивленіе властямъ, въ зависимости у коихъ онъ находился, было виною сомнѣнія о дѣйствительности болѣзни, ведущей его ко гробу, и лишило его знаковъ участія и вспомоществованія, которые могли бы усладить жребій, столь достойный состраданія.

 Къ концу Февраля, болѣзнь приняла еще болѣе опасный видъ, и Докторъ Антомархи изъявилъ желаніе посовѣтоваться съ кѣмъ либо изъ Англійскихъ врачей. Отвращеніе къ онымъ Императора усилилось еще чрезъ благонамѣренное предложеніе Губернатора прислать для пользованія Генерала Бонапарте вновь прибывшаго на островъ искуснаго врача. {Докторъ Шортъ, сухопутный врачъ, который въ это время былъ назначенъ вмѣсто Г. Бакстера Главнымъ Медикомъ на Островъ Св. Елены, и которому мы обязаны за многія драгоцѣнныя свѣдѣнія.} Это предложеніе, подобно какъ и всѣ прочіе вызовы Сира Гудзона Аоу, было сочтено за умышленную обиду. "Онъ хочетъ обманывать Европу ложными извѣстіями," сказалъ Наполеонъ: "мнѣ не надобно человѣка, который будетъ имѣть съ нимъ сообщеніе." Наполеонъ конечно имѣлъ полное право не допускать къ себѣ другаго врача, кромѣ своего, и въ этомъ больше не настаивали. Но упрямствомъ своимъ не принимать безпристрастнаго медика, свидѣтельство коего относительно его здоровья было бы уважено, Наполеонъ естественнымъ образомъ утвердилъ всѣхъ въ той мысли, что положеніе его не столь опасно, какъ сіе оказалось.

 Наконецъ Императоръ согласился, чтобы Докторъ Антомархи принялъ содѣйствіе Г. Арнотта, врача 20-го полка. Но общій совѣтъ сихъ медиковъ не могъ восторжествовать надъ отвращеніемъ Наполеона отъ принятія всякихъ лекарствъ, или поколебать вѣру его въ роковое предопредѣленіе: "Quod scriptum, scriptum," твердилъ онъ языкомъ Мусульманина. "Какъ написано, такъ и будетъ. Часъ нашъ означенъ и не въ нашей власти прожить минуту долѣе, чѣмъ опредѣлено Судьбою."

 Доктору Антомархи удалось исходатайствовать, чтобы Г. Арноттъ былъ допущенъ въ комнату и въ присутствіе больнаго, который въ особенности жаловался на боль въ желудкѣ, на тошноту, и на разстройство пищеваренія. Докторъ Арноттъ увидѣлъ его въ первый разъ 1 Апрѣля 1821 года, и постоянно продолжалъ уже свои посѣщенія. Наполеонъ объявилъ свое мнѣніе, что у него повреждена печень. Сдѣланныя новымъ врачемъ замѣчанія, заставили его думать, что хотя дѣйствія печени и могли быть несовершенны, но что болѣзнь не въ ней пребываетъ. Достопримѣчательно, что Наполеонъ съ досадою оспорилъ Доктора Арнотта, изъявившаго сомнѣніе на счетъ его желудка, хотя онъ внутренно былъ увѣренъ, что страждетъ тою же болѣзнью, какъ и отецъ его. Такимъ образомъ, по свойственной больному странной прихоти, онъ объявлялъ нѣкоторымъ изъ своихъ приближенныхъ, чѣмъ онъ именно боленъ, хотя, боясь, можетъ быть, предложенія какихъ либо лекарствъ, онъ не хотѣлъ открыть врачамъ своихъ подозрѣній. {Госпожа Бертранъ сказала Доктору Шорту, что Наполеонъ думаетъ умереть отъ рака въ желудкѣ, по что она считаетъ сіе мечтою.} Отъ 15 до 25 Апрѣля, Наполеонъ занимался по временамъ составленіемъ своего завѣщанія, въ коемъ очень обнаружены чувства его и характеръ. 25 же числа, послѣ сильнаго отъ письма утомленія, въ немъ обнаружились признаки, горячки, между коими смѣло можно помѣстить планъ его соединить всѣ духовныя секты во Франціи, который онъ намѣревался привести въ исполненіе.