Жизнь наизнанку - [9]

— Быстро справился, — сказал он. (Он подумал, что лучше начать с поощрения).

Широко раскрыв глаза, просканировав взглядом каждый сантиметр комнаты, Фэркип наконец заговорил:

— Я поехал на такси.

— Мы ничего не взяли, — уверил его Дортмундер.

Фэркип замер, уставившись на Энди. — А это кто?

— Это Энди, — ответил Дортмундер, закрывая за ним дверь. Фэркип было дернулся, но потом попытался скрыть это.

— Как дела? — спросил Энди.

— Энди будет еще одним именем на чеке, — пояснил Дортмундер.

Убедившись, что ничего не пропало, Фэркип слегка успокоился.

— Если речь об этом, то тогда нам понадобится не только имя, но и фамилия.

— Пока мы просто ведем светские беседы, будет достаточно только имен, — сказал Энди. — Тебя зовут Дуг?

Прежде чем Фэркип смог что-либо ответить, Дортмундер обвел рукой комнату и спросил:

— В каком кресле ты обычно сидишь?

— Что? Фэркип молча осмотрел комнату, он был явно обескуражен вопросом, потом он показал на кресло, где недавно сидел Энди. — В этом.

— Отлично, — сказал Дортмундер, — тогда я сяду тут.

— А я, — сказал Энди, — прекрасно размещусь на диване. И он уселся с огромной улыбкой на лице.

Увидев, что гости расселись на его мебели, Фэркип плюхнулся на кресло, которое пошатнулось под ним. — Ты хотел поговорить со мной.

— У нас появились еще вопросы, — сказал Дортмундер. Распланировав последовательность вопросов в голове, он начал с первого: — Что нам нужно украсть?

Фэркип удивился:

— Не знаю. А что вы обычно крадете?

— Что под руку попадается, — ответил Энди. А разве у вас нет конкретных ценностей, которые нужно украсть?

— Нет. Мы не придумываем сюжет, тут дело за вами. Мы будем только снимать то, что вы делаете…

— А потом вы это обработаете, — предположил Дортмундер, — и сделаете из этого шоу.

— Точно, — сказал Фэркип. — Даже если декорации иногда искусственные, вы… Давайте я лучше приведу пример.

— Давай, — сказал Дортмундер.

— Например, мы арендуем дом и обставляем его, — сказал Фэркип, — потом расставляем по всему дому скрытые камеры, заселяем студентов колледжа, парней и девушек, и платим им за то, что они живут в доме. Но вся суть в том, что все лето они должны прожить в этом доме, выйти за его пределы они не могут. Все, кто выходит за пределы дома, выбывает из шоу. Мы доставляем им еду, они могут смотреть телевизор и все такое. Они не знакомы друг с другом до момента заселения. Мы придумываем условия проживания, для каждого шоу можем придумывать свои правила.

— И вы заставляете людей играть по этим правилам? — спросил Дортмундер. Все лето?

— У нас даже есть списки ожидания, — хмыкнул Фэркип.

Дортмундер кивнул. — А люди наблюдают за всем этим.

— Ты бы знал, с каким рвением.

— Да уж.

— Весь интерес, — продолжал объяснять Фэркип, — заключается в том, что непонятно, что будет дальше. Кто-то влюбляется, кто-то влезает в драку, никогда не знаешь. Наша задача начать процесс, а дальше все развивается само. С вами точно так же.

— Только кто у нас начинает процесс? — уточнил Энди.

— Что касается вас, — сказал Фэркип, — вы сами начинаете процесс. Как, например, с шоу, которое мы сейчас снимаем, называется «Ферма». Оно про семью фермера на севере штата, у которых есть свой овощной ларек при дороге. Чудоковатая семейка, можно даже сказать, чокнутая, но им приходится работать в этом ларьке, потому что очень нужны деньги. Может, вы его и видели. «Ферма».

— Никогда, — сказал Энди.

— Ну и ладно, — сказал Фэркип, — они работали в этом ларьке еще до того, как мы пришли снимать шоу, просто сейчас мы его немножко доработали.

— … и сделали его развлекательным.

Фэркип неуверенно кивнул Дортмундеру в ответ. — Точно, — сказал он. — В общем, вы можете делать все, что хотите, а мы будем это снимать.

— Мы думали, — сказал Энди, — что было бы хорошо, если бы вы предложили вариант, понимаешь, что-то вроде…

— Размещения предмета, — предложил Дортмундер.

— И это тоже, — согласился Энди. — Мы думали, Дуг, что, если мы украдем что-то, что каким-либо образом связано с вашей компанией, это может отслеживаться.

— Как шпион, — Дортмундер сказал.

— А еще, — добавил Энди, — если бы в какой-то момент заявились копы, мы бы просто посмеялись и сказали, что это все было шутки ради, что мы никогда не собирались ничего красть.

— Например, страховая полиция, — снова добавил Дортмундер.

Фэркип не совсем понимал, о чем идет речь. — Взять что-то из «Жизни наизнанку»? Но на «Жизни наизнанку» ничего нет. Мы думали, что вы возьметесь за что-то, посерьезней офисных запасов.

— А мы и не думали, — сказал Энди, — о «Жизни наизнанку».

— А, так вы о Монополии, — начал понимать Фэркип, он был удивлен, что Энди осведомлен о таких вещах. — Ты о наших боссах?

— Не о «самых» боссах, — сказал Энди и достал сложенный листок бумаги из кармана. Он его развернул, изучил и сказал:

— Из гугла мы узнали, что «Жизнь наизнанку» — это дочерняя компания «Монополии Бродкастинг», которая занимается коммерческим и кабельным телевидением, интернет трансляцией, производством и экспортом. Звучит неплохо.

— Ага, — согласился Фэркип. — Но Монополия не…

— На данный момент 60 процентов Монополии, — перебил Энди, уткнувшись в свой листок, — принадлежит «Интимэйт Комьюникейшнз», 80 процентов которой принадлежат «Транс-Глобал Юниверсал Индастриз», 70 процентов которой принадлежат некой корпорации «СомниТек».