Жизнь наизнанку - [7]

Дортмундер нарушил тишину. — Ну? Что скажешь?

— Я скажу, — задумчиво сказал Келп, — я скажу, что мне нужно еще пива.

Дортмундер заглянул в свою банку, понял, что там пусто и сказал:

— И мне тоже.

Поднимаясь с дивана, Келп сказал:

— Сиди, Джон, я принесу. Движение полезно для здоровья. Заодно и обдумаю все.

— Знаю, это отличается от того, что мы обычно делаем.

Дойдя уже почти до коридора, Келп сказал:

— Двадцать кусков, можно понять. Тут дело в другом.

— Знаю.

— Скоро вернусь, — сказал Келп, но как только он вышел, Дортмундер услышал, как открывается входная дверь в конце коридора. Келп повернулся направо, улыбнулся, словно у него и не было никаких грузных мыслей, и сказал:

— Привет, Мэй.

Она появилась в дверном проеме, высокая стройная женщина с ухоженными темными волосами с серебристым отливом. В руках у нее была сумка с продуктами — ежедневный бонус за работу на кассе. — Нужно отнести все на кухню, — сказала она.

Келп сказал:

— Я как раз шел за пивом. Тебе взять?

— Я принесу, — ответила она. — А ты присядь. И она направилась по коридору на кухню.

А Келп вернулся в гостиную и сел на диван, поставив свою пустую банку на кофейный столик и сказал:

— Я тебе вот что скажу. Когда Мэй вернется, расскажи ей. Может у меня появится какая-нибудь идея, если послушаю эту историю еще раз со стороны.

— Отличная мысль.

Через минуту в комнате появилась Мэй, уже без сумок, но с тремя банками пива.

Дортмундер начал свой рассказ:

— Сегодня я получил одно очень странное предложение.

Пока Мэй не понимала, как ей воспринимать эти слова. Садясь в свое кресло, она переспросила:

— Предложение?

— Что-то вроде работы. Но странной.

— Сейчас Джон тебе расскажет, — помог Келп и уставился на Дортмундера, словно воробей на ветке.

Дортмундер сделал вдох. — Это реалити-шоу, — начал он рассказывать о том, как мама Марча представила им Дуга Фэркипа, как он сделал им интересное предложение, особенно в части оплаты.

Почему-то каждый раз, как он рассказывал эту историю, ответной реакцией всегда была гробовая тишина. Наконец, когда Мэй и Келп перестали на него так глазеть, он сказал:

— Вот и вся история, Мэй. Все, что нужно сделать.

— До того момента, как они потащут вас всех в тюрьму, — сказала она.

Дуг Фэркип сказал, что мы можем обойти этот момент.

— Каким образом?

— Он не сказал.

Мэй прищурилась; обычно она так щурилась, когда много курила. — У меня еще вопрос, — продолжила она. — Что вам нужно украсть?

— Мы это еще не обсуждали.

— Я думаю, все-таки это имеет значение, — сказала она.

Дортмундер не понимал, о чем она. — Почему?

— Ну, — начала объяснять Мэй, — например, если бы вам нужно было украсть что-то смеха ради. Например, угнать грузовик с подгузниками, или что-то в том же духе.

Келп возмутился:

— Не собираюсь угонять никакие грузовики с подгузниками.

— Или что-то вроде, — подметила Мэй.

— Не думаю, Мэй, — не согласился Дортмундер. Их интерес — снимать людей с интересным стилем жизни, не на виду, они снимают таких людей, то, что они делают, потом обрамляют это все и делают из этого развлекательное шоу. Не думаю, что им интересны розыгрыши, они, скорее, охотники за реальными жизнями.

— Единственное, что в этом всем реально, — так это тюрьма, — хмыкнула она.

Дортмундер кивнул и сказал:

— Но ведь разговор идет о двадцати штуках.

— Мне кажется, — вставил слово Келп, — что тебе все-таки придется навестить этого товарища и задать ему еще несколько вопросов.

— Это я знаю, — согласился Дортмундер. — Хочешь пойти со мной?

— Нет, не думаю, — отказался Келп, что было столь же неожиданно, как внезапно появившийся из ниоткуда продавец в магазине. — Не стоит пока светиться. Мама Марча еще не успела тыкнуть меня лицом в этого парня.

— Пока еще нет, — согласился Дортмундер.

— Но вот, что я сделаю, — добавил Келп. — Пошли ко мне домой, я его прогуглю.

Дортмундер нахмурился. — Это что-то хорошее?

— О, да, — улыбнулся Келп.

6

Босс Дуга Фэркипа из «Жизнь наизнанку» был похож на бочку; это был лысый шестидесятилетний парень по имени Бэйб Так, который пришел из новостей спустя тридцать лет работы иностранным корреспондентом. Пока он работал в компании с нечитабельным названием, его травили газом, похищали, бросали посреди океана, поджигали, подсыпали яд, бросали с вертолета и оставляли связанным на железнодорожных путях. — Мне предостаточно реальной жизни, — заявил он, когда речь зашла о «Жизни наизнанку». — Пора бы уже и вернуться в реальность на пенсии.

Все побаивались Бэйба Така, отчасти из-за его прошлого и его репутации, но в основном из-за того, что у него мозги были повернуты. У него не только появлялись возмутительные идеи для реалити-шоу, он еще и умудрялся претворять их в жизнь. «Одноногие бега», например. Все эти инвалидные кресла, все эти калоприемники, все это нытье и жалобы. Судя по всему, чем меньше конечностей, тем больше есть возможностей раздуть свое эго.

Именно поэтому Дуг был абсолютно уверен, что Бэйб не станет сразу отсекать идею съемки преступников, которые нарушают закон. Все, что требовалось от Бэйба, — это придумать, как претворить эту идею в жизнь. Однако все, что он сказал, когда Дуг закончил отписывать свою идею, было: