Жизнь Льва Шестова. Том 1 - [28]

16.10.1905. У Розанова… В.В. все сокрушается, вспоминая Шестова: примириться не может, что Шестов пьет[51]. А было так: приехал Шестов, повел я его к Розанову, и Бердяев, конечно (ходили стаями). А накануне шепнул я Розанову, что обязательно надо вина… Вино было. Бутылка красного стояла перед Шестовым. И мы с Бердяевым все выпили, (стр.26, 27).

Несколько дальше Ремизов рассказывает, как он создал «Обезьянью палату» в 1908 г., и прибавляет; «Шестова мы сделаем, это по его части, винодаром!» («Кукха», стр.39). Затем в главе «Завитушка» еще несколько слов о Шестове:

Поздно вечером, как всегда, зашел к нам В.В.Розанов… На столе лежало письмо из Киева от Льва Шестова. «Шестов приезжает, — сказал я, — будем ходить стаей по Петербургу. В конке он за всех билеты возьмет, такой у него обычай», (стр.89).

Впоследствии Шестов и Ремизов часто встречались и переписывались. Сохранилось 62 письма Шестова к Ремизову (1905–1912) и 45 писем Ремизова к Шестову (1905–1936). Ремизову жилось материально очень трудно, и Шестов неоднократно его поддерживал. О нескольких случаях рассказано ниже (стр.103 и 104), но этими случаями далеко не исчерпывается помощь, оказанная Шестовым Ремизову.

Когда Шестов приезжал в Петербург, он также бывал у Вячеслава Иванова на «башне» (так называли квартиру Ивановых на 7-м этаже дома, расположенного против Таврического сада, где они жили с июля 1905 г. до весны 1912 г.). Там он встречался с Андреем Белым, о чем Белый упоминает в главе «Башня» книги «Воспоминания о Блоке»:

Чай вечерний в «становище»[52] подавался не раньше полуночи: до — длились сепаратные разговоры: у Иванова торжественно заседает совет петроградского религиозно-философского общества (Столпнер, Д.В.Философов, С.П.Каблуков), или заехавший в Питер Шестов, или кто- нибудь близкий Иванову… у Кузмина заседает в то время возникший журнал «Аполлон»[53], и у меня, в отведенной мне комнате, кто-нибудь заседает всегда: до 12 часов ночи; в двенадцать вся публика высыпает в столовую… начинается общая беседа за чаем. (стр.636–637).

Несколькими страницами ниже Белый пишет: «здесь я видался с Шестовым, с Аскольдовым, с Ремизовым, с проф. Лосским, с Ивановым-Разумником» (стр.641). Упомянутые встречи Белого с Шестовым у В.Иванова, без сомнения, относятся к 1909–1910 гг., когда Белый часто гостил у В.Иванова. Вероятно, Шестов и раньше бывал у Иванова. Впоследствии они часто встречались в Москве, где Шестов поселился в октябре 1914 г., а Иванов жил с осени 1913 г. (см. стр.131–133).

Литературная жизнь в Петербурге того времени и «башня» Вячеслава Иванова были описаны многими авторами. Бердяев, принимавший живейшее участие в этой жизни, когда он жил в Петербурге, посвятил ей начало главы «Культурный ренессанс начала XX века» книги «Самопознание». Там рассказано о «мистическом анархизме» Г.Чуйкова и В.Иванова, о «новом религиозном сознании» Мережковского и о других течениях. Приводим несколько строк из этой главы, чтобы дополнить описание «башни», сделанное Белым:

На «башне» В.Иванова… каждую среду собирались все наиболее одаренные и примечательные люди той эпохи, поэты, философы, ученые, художники, актеры, иногда и политики. Происходили самые утонченные беседы на темы литературные, философские, мистические, оккультные, религиозные, а также и общественные. (Самопознание, стр.166).

«Башня» являлась интеллектуальным центром Петербурга, и «Ивановские среды» соперничали с собраниями в доме Мурузи, где жили Мережковские, и с Розановскими воскресеньями. Любопытно заметить, что у Бердяева, после того как он провел в Петербурге некоторое время в близком общении с тамошней духовной элитой, произошла «реакция против литературных течений того времени» («Самопознание», стр.169), и он покинул Петербург, прожив там всего около трех лет (1904–1907). Хотя Шестов был дружен со многими петербургскими писателями, он оставался в стороне от литературных течений того времени и, когда приезжал в Петербург, не всегда посещал Ивановские среды (Хилл,

стр.107).

В конце XIX и начале XX века в России было основано несколько философских и религиозно-философских обществ: Психологическое общество при Московском университете в 1885 г., Философское общество при Петербургском университете в 1897 г., Религиозно-философские собрания в Петербурге в 1901 г. (были закрыты в 1903 г.), Религиозно-философские общества в Петербурге (1907), Москве (1905) и Киеве (1906). В феврале 1915 г. Шестов стал членом Московского Психологического общества и выступал в Москве (см. стр.138, 140–142). Судя по письмам Шестова предыдущих лет, он раньше не принимал участия в философских обществах, хотя был знаком со многими членами этих обществ. То же мнение высказала Юта Шерер, основываясь на том, что ни разу не встретила имени Шестова в материалах, которые она изучала, когда писала свою книгу (JuttaScherrer. Die Petersburger Religios-Philosophischen Vereinigun- gen. Die Entwicklung des religiosen Selbstverstandnisses ihrer Intelligencija-Mitglieder <1901–1917».

Бывая проездом в Петербурге, Шестов предпочитал останавливаться надолго в Москве, где у него было много друзей. Там он всегда встречался с Семеном Владимировичем Лурье (см. приложение), с которым он, возможно, познакомился уже в девяностых годах, когда ездил в Москву закупать товары для семейного дела. В Москве он встречался с писателем Михаилом Осиповичем Гершензоном, с проф. Г.И.Челпановым, который в 1907 г. из Киева переехал в Москву, с Густавом Густавовичем Шпетом и др. Шпет (1878–1940), философ, последователь Гуссерля, окончил университет в Киеве и переехал затем в Москву, вслед за своим учителем Г.И.Челпановым. Знакомство с Шестовым, по всей вероятности, состоялось тогда, когда Шпет жил еще в Киеве. В московской библиотеке им. Ленина сохранилось восемь писем Шестова к Шпету, написанных между 1912 и 1919 гг. (Хилл, стр.214). А.Белый дает любопытную характеристику Шпета и рассказывает о его отношении к Шестову: