Жизнь Льва Шестова. Том 1 - [11]

Шрифт
Интервал

Вы правы — он любил жизнь и не хотел умирать, ибо все мы боимся неизвестности. Но так жить не стоит. Если правы те философы, которые видят в жизни человека одно цветение на поверхности бытия, если живое — только дополнение к мертвому, если мы настолько бессильны, что случай может играть нами, то будь трижды проклята эта вся комедия: не будем жалеть о жизни. Вы знаете, что я не так думаю. Вы знаете, что я не могу себе представить, чтоб нелепость владычествовала над тем чудом, которое называется человеком, живым, думающим, чувствующим существом. А в таком случае — смерть снова наш шанс, и бояться ее не приходится. Когда-то я думал иначе. Это потому, что я считал человека бессмертным: думал — что Кай смертен, а я, Работников и т. д. — бессмертны и вообще охранены от той нелепости, которая была мне известна под именем несчастья, трагедии и т. д. Теперь дело иное… Если бояться смерти, то нельзя жить. Это одна из замолчанных истин. А замолчанные истины становятся ядовитыми, как сказал когда-то Нитше. (Письмо к С.Г.Пети. Вико, 22.09.[1897]).

Чтобы полнее осветить год, прожитый Шестовым в Италии, привожу письмо, написанное им отцу. В первой части он пишет о своей работе. Вторая часть письма касается ведения киевского семейного дела. Всю жизнь Шестову пришлось заботиться о деле, и он на него затратил много времени и труда. Большое количество писем с отчетами и советами было им написано родителям в последующие годы:

Дорогой папаша! Фаня передала мне письмо твое и все, что ты на словах просил ее передать мне. Если я до сих пор писал только краткие извещения о здоровьи своем, — то потому, что больше нечего было говорить. И у меня самого жизнь теперь так сложилась, что заботы о здоровьи выступают на первый план, и затем, откровенно говоря, мне всегда казалось, что другие мои заботы не представляют для тебя особенного интереса. Я говорю о своих занятиях. Мне кажется, что ты не придаешь им того значения, которое они имеют для меня, — и потому я в своих письмах никогда о них не говорил. Я не хочу сказать этим, что ты невнимателен ко мне. Но всегда всем первые шаги на каком-нибудь поприще кажутся сомнительными.

И мне совершенно потому понятно, если ты относишься с недоверием к моим работам и не хочешь в них видеть основание моего будущего. Тем более, что без борьбы ничего в жизни не удается — даже скромное и маленькое дело всегда требует от человека большого терпения и настойчивости. Теперь печатается моя первая книга — и можно заранее предвидеть, что ее встретят нехорошо.

Меня лично это не пугает. Я знаю, что в литературе завоевать себе успех никогда не удается сразу. Каждый думает по-своему и считает другого, думающего и говорящего иначе, невеждой или глупым человеком. Меня поэтому не очень сильно огорчит даже самый резкий отзыв критики. Но тебе, я боюсь, покажется, что я взялся не за свое дело. А меж тем у меня другого дела уже не может быть. И главное — мне теперь другим делом невозможно заниматься — уже хотя бы в силу моей болезни. Правда, литература не обещает больших доходов.

Но ведь мне много и не нужно. Теперь еще, вследствие того, что я лечусь и затем расплачиваюсь за чужие долги, у меня большие расходы. Но когда всего этого не будет, с меня будет достаточно и малых средств, которые впоследствии я, как и всякий другой писатель, буду в состоянии выработать себе. Все дело лишь в том, чтобы теперь, пока болезнь еще мешает мне работать как следует и пока мне приходится делать первые шаги, иметь возможность жить в тех условиях, которые требуются занятиями. Т. е. иметь необходимые для жизни средства и жить заграницей, где все лучше приспособлено для работы и где я могу следить за новыми литературными течениями. Но в Россию мне теперь все равно нельзя приехать из-за учебного сбора. Значит, все сводится к тому, что у меня здесь уйдут лишние деньги. А затем, если только мне не станет хуже, если я смогу дальше работать и не тратить, как теперь, большую часть дня на лечение — я надеюсь, что добьюсь

чего-нибудь в жизни. Конечно, я не могу тебе представить прочных доказательств того, что я в конце концов успею. Кто может за это поручиться? Тем более, что и книги моей почти никому пока я не показывал, кроме Левина, который теперь в Петербурге следит за ее печатанием. Он отозвался о ней очень лестно. Я лично его мнением очень дорожу: он очень образованный, умный человек, и сам опытный писатель. Для меня его слова больше значат, чем мнения официальных критиков. Но ты его ведь и не знаешь совсем. Остается, таким образом, один выход — который волей-неволей приходится принять: нужно ждать. И мне это ожидание нелегко. Но что же пока остается делать? Когда можно выбирать — то рассуждаешь, что лучше, что хуже. У меня же выбора нет. Я не хочу этим сказать, что мне не по душе литературная работа. Наоборот, она мне очень нравится и я ею охотно занимаюсь. Мне только тяжело сознавать, что я не могу еще так скоро рассчитывать на заработки. Отсюда, из заграницы, немыслимо думать о том, чтобы сотрудничать в газетах. Пока напишешь статью и отошлешь ее, проходит много времени и статья запаздывает. Да и, кроме всего, газетная работа отнимает слишком много времени, которое теперь мне было бы лучше потратить на занятия.


Еще от автора Лев Исаакович Шестов
Афины и Иерусалим

Лев Шестов – создатель совершенно поразительной; концепции «философии трагедии», во многом базирующейся на европейском средневековом мистицизме, в остальном же – смело предвосхищающей теорию экзистенциализма. В своих произведениях неизменно противопоставлял философскому умозрению даруемое Богом иррациональное откровение и выступал против «диктата разума» – как совокупности общезначимых истин, подавляющих личностное начало в человеке.


Potestas clavium (Власть ключей)

Лев Шестов – создатель совершенно поразительной концепции «философии трагедии», во многом базирующейся на европейском средневековом мистицизме, в остальном же – смело предвосхищающей теорию экзистенциализма. В своих произведениях неизменно противопоставлял философскому умозрению даруемое Богом иррациональное откровение и выступал против «диктата разума» – как совокупности общезначимых истин, подавляющих личностное начало в человеке.«Признавал ли хоть один философ Бога? Кроме Платона, который признавал Бога лишь наполовину, все остальные искали только мудрости… Каждый раз, когда разум брался доказывать бытие Божие, – он первым условием ставил готовность Бога подчиниться предписываемым ему разумом основным “принципам”…».


Умозрение и Апокалипсис

Лев Шестов (настоящие имя и фамилия – Лев Исаакович Шварцман) (1866–1938) – русский философ-экзистенциалист и литератор.Статья «Умозрение и Апокалипсис» посвящена религиозной философии Владимира Соловьева.


Похвала глупости

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Творчество из ничего (А. П. Чехов)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На весах Иова

Первая публикация — Изд-во "Современные записки", Париж, 1929. Печатается по изданию: YMCA-PRESS, Париж, 1975."Преодоление самоочевидностей" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 8, 1921 г., № 9, 1922 г.). "Дерзновения и покорности" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 13, 1922 г., № 15, 1923 г.). "Сыновья и пасынки времени" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 25, 1925 г.). "Гефсиманская ночь" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 19, 1924 г.)


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.