Жизнь Льва Шестова. Том 1 - [106]
Журнал будет называться ОРДА. (24.01.1926).
В понедельник на конспиративном заседании окончательно решено. Денег достали. Идут и дальнейшие действия подобные. Готовь рукопись. (9.02.1926).
Поздно вечером нагрянула орда. Я предложил по случаю твоего юбилея назвать журнал ШЕСТОВ. Нет, народ еще робок, ни «Орды», ни «Шестова» не допускают. Называй, говорят, ВЕРСТЫ. ПОЛОСАТЫЕ ВЕРСТЫ. (22.02.1926).
***
О своем знакомстве с Люсьеном Леви-Брюлем, директором «Ревю Филозофик» («Revue Philosophique de la France et de Tetranger»), ШестоврассказалФондану:
Когда я приехал во Францию, русских принимали очень хорошо (коммунисты не были в моде), нас чествовали и т. д. Я был на приеме у Буайе, меня представляли разным людям, представили также Леви-Брюлю. Он тотчас сказал:
Я читал ваши две книги, переведенные на французский язык [153]. Нельзя лучше выразить то, что вы хотели сказать, чем так, как вы это сделали.
И немного погодя:
Но не думайте, что вы меня убедили. И затем:
Чему это может послужить? Я указал правой рукой на небо.
Я думал, что после этого он не захочет, чтобы я сотрудничал в его журнале. (Фондан, стр. 147).
Все же весной 1925 г. Шестов попросил Готье узнать у Леви-Брюля, не примет ли он в свой журнал его статью «Mementomori. По поводу теории познания Эдмунда Гуссерля» (см. стр.148), в которой Шестов критикует феноменологию Гуссерля. Готье пишет Шестову:
J'aiparleaM.Levy-BruhldevotreetudesurHusserl. II paraissait assez dispose a la publier. II у aurait lieu de s'entendre avec lui au sujet de la traduction et vous savez qu'il re^oit le lundi a 11 heures a la Revue Philosophique. II vous connait deja et aura certainement plaisir a vous voir.
[Май (?) 1925].
В понедельник, вероятно, 8 июня, Шестов пошел к Леви- Брюлю говорить о своей статье. Леви-Брюль ее принял. Шестов рассказывает Фондану:
Когда я ему [Леви-Брюлю] рассказал содержание моей статьи о Гуссерле, он несколько ужаснулся; но тотчас же успокоился, когда я ему сказал, что эта статья была напечатана в русском философском журнале, который за-
висел от Московского университета [ «Вопросы философии и психологии», сент./дек. 1917]. (Фондан, стр.148).
Начиная с этой работы, Леви-Брюль постоянно печатал в «Ревю Филозофик» крупные работы Шестова. Шлецер в интервью, данном им для журнала «Ар-Луазир» в 1967 г., вспоминает: «Леви-Брюль открывает перед ним двери "Ревю Филозофик". Вероятно, рационалист Леви-Брюль был совершенным антиподом Шестова, но считал исключительно интересным его вклад. Вот так-то в 1925 г. в статье "MementoMori"…Шестов познакомил Францию с феноменологией Гуссерля». Фондан рассказывает, что однажды Леви-Брюль сказал Беспаловой: «Я совершенно не согласен с Шестовым, но это талантливый человек, и он имеет право высказывать свои мысли». Говоря об этом с Фонданом, Шестов заметил: «Это было прекрасно с его стороны. Такой образ мыслей начинает исчезать на этом свете» (Фондан, стр.33). Записи Фондана создают впечатление, что мысли Шестова были совершенно чужды Леви-Брюлю, да и сам Леви-Брюль говорит в письме от 28 января 1936 г.: «Я далек от позиций Шестова» (см. второй том), но тотчас же прибавляет смягчающую фразу: «…но я им восхищаюсь и симпатия моя к нему огромна»; однако, читая письмо, написанное Леви-Брюлем Шестову 14 июля 1932 г. (см. второй том), и письма Шестова к Ловцким и Лазареву, в которых он описывает свои встречи с Леви-Брюлем (письма от 30.06.1925, 14.09.1925, 27(?).01.1930 — во втором томе), убеждаешься, что они были ближе друг к другу, чем можно предположить при чтении записей Фондана.
По поводу публикации в «Ревю Филозофик» статьи о Гуссерле Шестов пишет Ловцким из Парижа и Лазареву из Шатель-Гюйона:
Я здесь проживу еще дней 10. Задержался я потому, что совершенно неожиданно Levy-Bruhlпринял у меня для
Revue Philosophique статьюоГуссерле. И даже согласился — в виде исключения — заплатить 10 франков за страницу (они платят всего 5 франков), чтоб я мог возместить все расходы по переводу. И был необычайно любезен: и в разговоре, и в присланном письме очень настойчиво подчеркивал, что хочет моего сотрудничества. Теперь Шлецер ее переводит — а я просматриваю. И т. к. статья очень большая, то раньше 10-го июля мы едва ли закончим работу, а 11 — го я поеду в Chatel. (Ловцким,
30.06.1925).
У меня, конечно, тоже всяческое есть — и дурное и хорошее. Не стоит только в письме обо всем этом говорить. Особенно о дурном, которое всегда сводится к тому, что прибавляет озабоченности и мешает работать. Обидно это очень, что нужно думать о квартире, франках, издательстве, переводах, лекциях и т. п. — когда уже жить осталось недолго и когда чувствуешь себя, больше, чем прежде, созревшим для другого дела. Работы накопилось очень много и очень трудной работы, а будет ли возможность зимой заниматься — Бог весть. Из новостей благоприятных — Леви-Брюль принял для Ревю Филозофик мою статью о Гуссерле и принял /…?/ даже весьма пре- любезно. Торопил все время Шлецера с переводом. (Лазареву, 14.09.1925).
Статья появилась в «Ревю Филозофик» в номере 1/2 (январь/ февраль) за 1926 г. под заглавием «MementoMori. A propos de la theorie de la connaissance d'Edmond Husserl». В ответ на статью Шестова страсбургский профессор Жан Геринг (ученик Гуссерля), написал статью, озаглавленную «Subspecieaeternitatis. EineErwiderungaufL.SchestowsArtikel "MementoMori" enthaltendeineKritikderHusserlischenPholosophie», рукопись которой он послал в немецкий журнал «Филозофишер Анцейгер», который издавался в Мюнхене. Прочитав статью, издатель журнала Гельмут Плеснер попросил переводчика Шестова Вальтера, который тоже жил в Мюнхене, узнать у Шестова, не со-
Лев Шестов – создатель совершенно поразительной концепции «философии трагедии», во многом базирующейся на европейском средневековом мистицизме, в остальном же – смело предвосхищающей теорию экзистенциализма. В своих произведениях неизменно противопоставлял философскому умозрению даруемое Богом иррациональное откровение и выступал против «диктата разума» – как совокупности общезначимых истин, подавляющих личностное начало в человеке.«Признавал ли хоть один философ Бога? Кроме Платона, который признавал Бога лишь наполовину, все остальные искали только мудрости… Каждый раз, когда разум брался доказывать бытие Божие, – он первым условием ставил готовность Бога подчиниться предписываемым ему разумом основным “принципам”…».
Лев Шестов – создатель совершенно поразительной; концепции «философии трагедии», во многом базирующейся на европейском средневековом мистицизме, в остальном же – смело предвосхищающей теорию экзистенциализма. В своих произведениях неизменно противопоставлял философскому умозрению даруемое Богом иррациональное откровение и выступал против «диктата разума» – как совокупности общезначимых истин, подавляющих личностное начало в человеке.
Лев Шестов (настоящие имя и фамилия – Лев Исаакович Шварцман) (1866–1938) – русский философ-экзистенциалист и литератор.Статья «Умозрение и Апокалипсис» посвящена религиозной философии Владимира Соловьева.
Первая публикация — Изд-во "Современные записки", Париж, 1929. Печатается по изданию: YMCA-PRESS, Париж, 1975."Преодоление самоочевидностей" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 8, 1921 г., № 9, 1922 г.). "Дерзновения и покорности" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 13, 1922 г., № 15, 1923 г.). "Сыновья и пасынки времени" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 25, 1925 г.). "Гефсиманская ночь" было опубликовано в журнале "Современные записки" (№ 19, 1924 г.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.