Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура - [17]
Как мы видим, в идише и немецком в разное время происходило одно и то же явление: долгий [у], вытесненный в переднюю часть ротовой полости — так сказать, отправленный в изгнание, — становится звуком [и]. В вавилонской традиции произношения абсолютно все [у] превращаются в [и]. В немецком же меняются только долгие гласные в открытом слоге. Что касается идиша, то в некоторых диалектах слова ивритского и арамейского происхождения подчиняются вавилонскому правилу, а все гойише слова — немецкому. Причем к гойише относятся не только немецкие слова: наряду с германизмом кигл в идише есть и славянизм пипик.
В некоторых словах гласные сдвинулись еще на ранних этапах формирования языка. Немецкое слово Jude, «еврей» (которое сначала из иврита попало в латынь, а оттуда — в немецкий), состоит из двух слогов — ju [йу] и de [де]. В некоторых формах средненемецкого и во всех диалектах идиша [у] в первом слоге превратилось в [и]; на идише это слово всегда произносится как йид, и никак иначе.
Jude стало йид, потому что в открытом слоге долгое [у] меняется на [и], но как объяснить превращение немецкого gut («хороший») в идишское гит — ведь слог, казалось бы, закрыт? Дело в том, что идиш предвзято относится к гойским словам. В слове из лошн-койдеш, чтобы закрыть слог, достаточно поставить после гласного звука один согласный; нееврейское слово (будь то славянизм, германизм или еще что-нибудь) платит вдвойне: здесь слог считается закрытым, только если после гласного стоят два согласных.
Именно удлинение гласных — причина многих различий между диалектами: пары войнт/воонт и фрой/фроо возникли потому, что в немецких словах-прототипах были разные гласные: современное слово Frau в средневерхненемецком звучало как frou [фроу], а в некоторых позициях — frô [фро]. Позже удлинились гласные и в словах, пришедших из других языков. Варшавские евреи говорили гоо вместо гой. Типичное для ашкеназов (то есть европейских евреев) произношение ивритских слов — тоже результат удлинения. Моисей на иврите — Моше, на идише — Мойше. Слово состоит из двух слогов: Мо-ше. Краткий гласный [о], удлиняясь, становится дифтонгом [ой]. В закрытом же слоге краткий «о» не меняется: ивритское йом («день») и в идише осталось таким же (например, в названии праздника Йом Кипур).
То же самое случилось с попавшими в идиш ивритским гласным [э] (огласовка сеголֶ) и европейским кратким [э]. Ивритские слова дерех («путь»), мелех («король») разбиваются на слоги так: де-рех, ме-лех. Согласно немецкому правилу, краткий [э] удлиняется, превращаясь в дифтонг [эй]. Так в идише появились слова дейрех, мейлех и Пейсах («Пасха») вместо ивритского Песах. То же самое произошло с германизмами редн («говорить») и бетн («просить») — они стали рейдн и бейтн.
В настоящем[15] литовском диалекте идиша никогда не было удлинения, там вообще все гласные — краткие. В литвиш существуют только такие формы, как редн и гут. Именно это произношение выбрали создатели стандартного идиша — выходцы из Вильны.
III
В предложении, которое мы рассмотрели, главное различие между литвиш и клал-шпрах — слово войнт («живет»). В языке, когда-то звучавшем в еврейских кварталах Вильны, это слово произносили как вейнт. На стандартном идише вейнен означает «плакать»; для литовских евреев жизнь и плач неразделимы. [ой] — губной дифтонг, то есть, чтобы его произнести, мы округляем губы, вытягиваем их трубочкой. [эй] — негубной. Превращение [ой] в [эй] — характерная черта литовского диалекта; отсюда название Йель (так на литвиш звучит древнееврейское имя Йоэль). Один мой идишеязычный друг назвал обед в нью-хейвенском>{29} «Макдональдсе» «обедом в шотландском ресторане возле литвацкого колледжа».
Наличие губного или негубного гласного — не просто одно из отличий идишских диалектов. Это еще и доказательство того, что Род Серлинг, создатель сериалов «Сумеречная зона» и «Ночная галерея», был литваком. В его пьесе «Реквием по тяжеловесу» есть герой по имени Мейш, менеджер боксера-тяжеловеса. Мейш — сокращение от Мейше, а Мейше — литовский вариант имени Мойше, а Мойше плачет по адресу: Нью-Йорк, Бруклин, еврейский квартал.
Мы уже увидели, как ивритское [о], удлиняясь, превращается в идишское [ой], например, в слове «Мойше». Посмотрите, в каком положении находятся ваши губы, когда вы говорите «ой»; обратите внимание на то, как они вытягиваются трубочкой. Теперь попробуйте произнести тот же звук без «трубочки» — держите губы в одном и том же положении. Послушайте, что получится. А теперь, не меняя положения губ, скажите «Мойше». Слышите, как это звучит? Литваки, в отличие от других идишеязычных евреев, не округляют гласные. Они разговаривают, поджав губы, и ни за что не желают расслабиться. Сложившийся в народе образ литваков — суровые, чопорные и держатся, словно аршин проглотили, — основан, хотя бы отчасти, на их выговоре.
