Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной - [33]

.

На обратном пути из Бургоса компания Субботиной посетила целый ряд городов Европы: «Затем побывала я в Ницце, на горной обсерватории, с <…>[361] мм рефрактором <…>[362], и с другим, с которым наблюдала Луну с очень большим увеличением. Потом снова в Париже, Лионе, Марселе, проехала Геную, Милан, Венецию, а оттуда Вену, Прагу и домой»[363].

Нина Михайловна сохранила воспоминания об этой поездке до глубокой старости. Они не поблекли и не выцвели в ее памяти. В автобиографии, написанной по просьбе бывших слушательниц Высших женских Бестужевских курсов, она написала: «Второе мое Солнечное затмение[364] произошло в 1905 году. Поездка вышла очень удачная — по приглашению Фламмариона в г. Бургос и обратно. Из Москвы круглый год билет в оба конца в мягком [вагоне] стоил 350 руб. Затмение длилось 3 м[инуты] 45 сек[унд]. Корона была там <…>[365] замечательной яркости с огромным малиновым протуберанцем. Звезды выглядели на черном бархате неба удивительно ярко — [напоминали] музыку Вагнера [божественно]. Только после затмения, к вечеру разразилась буря с ливнем и градом. Как все были счастливы, что она не помешала наблюдениям (см. мой отчет в Изв[естиях] РАО 1906 г.). На обратном пути удалось увидеть огромный морской прилив до 15 м/выс <…>[366]. Грандиозное было зрелище! Оно запомнилось навсегда»[367].

Нине Михайловне удача или судьба несомненно сопутствовали в ее астрономических делах, как мы увидим далее. Может быть, в этом и нет ничего удивительного, поскольку совершенно очевидно, что чувство, с которым Нина Михайловна Субботина относилась к научным исследованиям, это, несомненно, страсть, и, как всякая истинная страсть, она искренняя, неистовая и всепоглощающая.

Глава 4. Профессиональное образование

Высшие женские Бестужевские курсы

Наблюдение затмения в Бургосе, тесное общение с представителями международного астрономического сообщества окончательно утвердили Н. М. Субботину в ее желании стать астрономом, и не просто астрономом-любителем, а астрономом профессиональным. А для этого все-таки требовалось высшее профессиональное образование. Учебу в зарубежном университете Субботина не рассматривала — семья никогда не отпустила бы ее одну, а их жизнь была сосредоточена в России. В России же единственным путем получения высшего образования для женщины было поступление на Высшие женские курсы. Старейшие и наиболее уважаемые из них — Бестужевские — располагались как раз в Санкт-Петербурге, что было удобно для Субботиной. Несмотря на все возможные трудности, она решила поступать. И ее, с ее физическими ограничениями, разумеется, не взяли. И, разумеется, отказ Субботину не остановил. Вот как описывает эту историю М. Н. Неуймина: «Она подала прошение о принятии ее на физ[ико]-мат[ематический] Факультет Бестужевских курсов на отд[еление] Астрономии в качестве вольнослушательницы. Ведь лекции по математике и астрономии почти сплошь состояли из формул и выкладок, записанных на доске — что было бы вполне доступно для Н[ины] М[ихайловны], а вычислять и наблюдать она могла не хуже здоровых курсисток. К тому же ее обыкновенно сопровождал кто-нибудь чтобы записывать текст (лекции или сообщения) который Н[ина] М[ихайловна] тут же прочитывала, угадывая слова по губам собеседника (уже по первым слогам и даже буквам). Но директор Курсов Раев[368] отказался ее принять. Весьма настойчивая, упорная в осуществлении своих желаний и стремлений Н[ина] М[ихайловна] едет к министру Глазову[369] который подписывает свое согласие на ее прошении и пр[офессор] Фауссек[370] к тому времени сменивший Раева принимает Н[ину] М[ихайловну] вольнослушательницей (в 1903/1904 годах)»[371]. В. Г. Глазов был старым товарищем отца Нины Михайловны. Конечно, он подписал ее прошение. Даты 1903/1904 гг. немного ошибочны. В. А. Фауссек был избран директором курсов только в 1905 г., и сама Н. М. Субботина упоминала, что поступила на курсы в 1905-м. «Потеряв в детстве слух и движение ног от скарлатины, получила образование дома под руководством отца. В 1905 г. поступила вольнослушательницей на Физмат. СПБ высших Женских курсов, посещая там лекции и практические занятия в ЛГУ у проф. Боргмана, Хвольсона и Жданова», — писала она в автобиографии[372].

Итак, Нина Михайловна поступила учиться на физико-математическое отделение Высших женских Бестужевских курсов в С.‐Петербурге в 1905 г. и успешно закончила обучение в 1910 г., представив солидное выпускное сочинение (о чем мы будем говорить ниже). Распорядок ее повседневных занятий этого периода хорошо известен благодаря сохранившимся письмам к Н. А. Морозову, в которых Нина Михайловна регулярно и подробно рассказывала о своих делах. Первое из них датировано 22 мая 1906 г.[373] Переписка продолжалась на протяжении многих лет сквозь революции, войны и прочие потрясения вплоть до смерти Н. А. Морозова в 1946 г. Нина Михайловна познакомилась со знаменитым участником народнического движения, осужденным за это и проведшим 25 лет в тюремном заключении, Николаем Александровичем Морозовым (1854–1946) в 1905 г. по выходе его из Шлиссельбурга в доме другой знаменитой революционерки Веры Фигнер. Через много лет она с удовольствием вспоминала об этом дне: «Вспоминаю 1905 год и первую встречу с дорогим Николаем Ал[ександровичем] у Фигнер