Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной - [28]
Однако несмотря на суету, нарушившую размеренную жизнь семейства Субботиных, 30 августа 1905 г.[325] Нина Михайловна наблюдала солнечное затмение в городке Бургос в составе миссии Бельгийского астрономического общества, членом которого она была[326]. Само затмение и то, каким образом проводилось его наблюдение, произвели огромное впечатление на Н. М. Субботину. Почти через год, 8 июля 1906 г., она писала Н. А. Морозову: «Если Вы увидите затмение, то поймете — какой момент можно пережить, благодаря науке. Почувствовали ли Вы из моей статьи в Руси, какой восторг я тогда переживала? Не берите на себя никакой определенной работы, чтобы насладиться вполне! Эти мгновения пролетают быстро и работая — можно пропустить их! Только теперь, для второго затмения, я хочу тренировать себя для специальной работы. Еще не знаю какой»[327].
Рис. 11. Н. М. Субботина (вторая слева) с мамой, Надеждой Владимировной Субботиной (третья слева), и братьями Сергеем (крайний слева) и Олегом (крайний справа). Собольки. 1900-е гг. (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)
Выехав из России, Нина Михайловна вместе с мамой, Надеждой Владимировной Субботиной, и сопровождавшей их В. Д. Соболевской вначале направились в Париж, проехав через Германию и осматривая по дороге достопримечательности. Одну из них — дрезденскую Мадонну Рафаэля — Нина Михайловна запомнила на всю жизнь. 9 июня 1955 г., обсуждая со старым другом возможность поездки в Москву из Ленинграда, в котором в то время жила, она написала: «…в Москву тянула только новая встреча с Дрезденской Мадонной, которую я увидала в 1905 г. по дороге в Бургос, на затмение, и запомнила на всю жизнь… теперь можно было бы ее увидеть до 1-го сентября в Москве»[328]. В то время в Москве выставлялись отреставрированные после войны полотна Дрезденской галереи. В Париже же Субботины встретились с Фламмарионом, и оттуда «по совету г. Фламмариона»[329] они поехали в испанский городок Бургос, куда добрались 26 августа 1905 г. Нина Михайловна писала впоследствии: «Погода обещала быть хорошей и мы собирались проехать дальше на восток Испании, где по общему мнению увидеть затмение было больше шансов, но м. Deslandres, к которому мы обратились по приезде, отсоветовал уезжать»[330]. В Бургосе Субботины также встретили миссию Бельгийского астрономического общества, и, по словам Н. М. Субботиной, они «примкнули к ней, как члены общества»[331].
Следующие несколько дней были заняты подготовкой к наблюдению затмения, знакомством с различными астрономическими миссиями, их участниками, имевшимся в их распоряжении оборудованием, планами по наблюдению затмения. Впоследствии, в 1907 г., Нина Михайловна опубликовала в «Известиях Русского астрономического общества» статью, посвященную наблюдению затмения, которая, на наш взгляд, является интереснейшим источником для историков астрономии. В ней Н. М. Субботина подробнейшим образом описала обстановку в городе, меры, принятые властями для организации наблюдения затмения, тщательно и подробно перечислила те научные учреждения, чьи представители принимали участие в наблюдении затмения на холме Лилаила неподалеку от Бургоса, а также тех, кто производил наблюдения в соседних географических пунктах, включая сам Бургос. Она подробно охарактеризовала научный инструментарий, которым была оснащена каждая экспедиция, планы наблюдений, расположение «астрономических стоянок»[332].
Нина Михайловна так описывает обстановку в городе к моменту их приезда: «Бургос, столица древней Кастилии (небольшой городок, выделяющийся только великолепным собором), оказался страшно оживленным. Съезд на затмение был огромный, и приезжим не хватало помещений. В нашей гостинице основались главным образом англичане, немцы и голландцы занимали другую, а французы устроились за городом, в деревушке Villagramer»[333].
Наблюдение затмения предполагалось проводить в основном за городом. Как пишет Субботина: «Большинство астрономов, поселившихся в городе, установило свои инструменты близ монастыря Cartuja de Miraflores, на высоком холме Лилаила, в 4 километрах к NE от города (835 метров высоты над уровнем моря). С Кампо де Лилаила открывался вид километров на 20, горизонт замыкался амфитеатром гор, на которых мы надеялись увидеть бегущую тень луны. Ко времени приезда работы были в полном разгаре. Поле представляло из себя лагерь белых палаток. Тут находились экспедиции Мадридской обсерватории и Географического института, 2 Голландские миссии из Утрехта и Лейдена, немецкая из Treplow, S-té Belge d’astronomie, английская British Association, американская и кажется еще некоторые другие. Все поле охранялось часовыми. Солдаты помогали ставить палатки, каменные основания для инструментов, распаковывали ящики, они же соединили Лилаилу телеграфными проводами с Мадридской обсерваторией и международной телеграфной линией. Вообще отношение администрации было самое предупредительное»[334].
По описанию Нины Михайловны, все участвовавшие экспедиции были достаточно хорошо экипированы астрономическими инструментами и подготовлены. Из них экспедиция мадридской обсерватории была «самой полной» и «самой богатой». Они привезли с собой призматическую камеру с призмой в 45° «для спектра обращающего слоя»; спектроскоп с двумя кварцевыми призмами «для ультрафиолетового спектра короны»; спектроскоп с шестью призмами «тоже для короны»; фотографическую камеру — 8 метров фокусного расстояния — «для снимков нижних слоев короны» и еще одну для снимков «внешних ее частей и для разыскания интрамеркуриальных планет». Помимо всего этого испанская экспедиция также привезла с собой аппараты для радиографических, магнитных и метеорологических наблюдений, а также для регистрирования контактов
