Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной - [24]
Всего Субботина и Соболевская зафиксировали 267 метеоров, наблюдавшихся в течение 17 часов за 7 ночей бодрствования. Максимальный метеорный дождь произошел 11 августа с 13:00 до 14:00 по среднему астрономическому времени Пулкова[267]. Секретарь Комиссии падающих звезд и метеоров Анри Кретьен (Henri Chrétien) упомянул об этой корреспонденции Субботиной в своем отчете о деятельности комиссии на заседании общества 4 октября 1905 г.[268]
Впоследствии Н. М. Субботина наблюдала потоки Леонид и Персеид на протяжении многих лет. Как мы видели из приведенных инструкций для наблюдений, работа эта была не из легких. Она требовала много времени, специально подготовленного инструментария, карт, а также таких качеств наблюдателя, как точность, скрупулезность, внимание. Сохранились свидетельства, что регулярные наблюдения давались Нине Михайловне с ее подорванным с детства здоровьем нелегко. Например, 29 июля 1902 г. она писала О. А. Федченко, извиняясь за отложенный визит: «Дорогая Ольга Александровна! Все это время очень хотелось проведать Вас, но мешала дурная погода и собственная простуда, полученная во время поездки к Ольге Мих[айловне] на дачу (там я прожила приблизит[ельно] неделю), а теперь — как ни странно, мне мешает ясная погода. Теперь веду наблюдения Персеид — это довольно утомительно и если [перенапряжешься] днем, то к вечеру никуда не буду годиться. Как только кончится период моих усиленных наблюдений, а м[ожет] б[ыть] и раньше — так я и явлюсь к Вам. Китайский Данчинский, которого мы спрашивали о погоде, ответил, что до 4 авг[уста] погода будет ясная. Значит до этого времени я и буду сидеть дома, если не найдется кого меня заменить»[269].
Но радость от успешно проведенных наблюдений перевешивала усталость. «Как оказалось Данчинский не совсем был неправ, но все-таки днем были дожди. В общем я наблюдала Персеиды и довольна своими наблюдениями, а это мне только и было нужно», — писала она О. А. Федченко 11 августа 1902 г.[270]
Плохая погода служила источником постоянного раздражения для Нины Михайловны, как, наверно, и для любого астронома-наблюдателя, увлеченного своим делом. «Надеюсь, что у Вас погода стояла лучше, чем здесь — за все лето почти ничего нельзя было сделать и приходилось ловить редкие минуты ясного неба, чтобы сделать рисунки Юпитера и наблюсти 2–3 переменные. Теперь кажется погода становится лучше и удастся что-то сделать», — писала она, например, С. П. Глазенапу 4 августа 1902 г.[271]
Помимо волнений из-за капризной подмосковной погоды, усталости от напряженных многочасовых наблюдений, начинающий астроном и ее обсерватория сталкивались и с другими, более земными проблемами. 17 сентября 1902 г. она писала О. А. Федченко: «У меня большая неприятность. Сегодня только взломали дверь и обокрали обсерваторию — почти все мелкие инструменты, только трубу не тронули. Хотелось бы очень посоветоваться с Бор[исом] Ал[ексеевичем][272], а то урядник такой дурак! Наверно ничего не найдет. Мне это страшно неприятно. Теперь надо опасаться и за трубу, и все время я беспокоюсь о ней…»[273]. Но никакой вандализм не мог остановить Нину Михайловну. Несмотря на естественное желание найти обидчиков и, главное, боязнь повторения неприятного инцидента, уже через два дня она писала О. А. Федченко не столько о краже, сколько о новых наблюдениях: «Завтра отправляю мальчиков[274] в Питер и остаюсь совсем одна с тетей. Ждали Бор[иса] Ал[ексеевича] и очень [жалеем] что он не приехал. Не будет ли он так добр — при случае сказать становому о моей покраже? Я уже сама вряд ли что-нибудь успею сделать[275]. Вчера наблюдали <…>[276] комету — она стала очень интересна и дала большой хвост — до 50 минут дуги длиной. Я ее хорошо видела в бинокль и даже глазом, хотя страшно близорука. М[ожет] б[ыть] Вы ее увидите сами — она недалеко от Туманности Андромеды и очень похожа на нее. Ищите ее около зенита часу в 10–11-ом (повыше Кассиопеи)»[277].
Рис. 10. Сад в Собольках. 1900-е гг. (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)
Таковы были первые годы и первые результаты работы Собольковской обсерватории и ее владелицы / директора / научного наблюдателя — Нины Михайловны Субботиной, к которой время от времени присоединялись ее друзья и родственники.
