Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока. Книги 1-2 - [26]

Мы расположились на ночлег, а наши друзья сказали, что хотят навестить другую группу, и спросили, что передать нашим коллегам. Мы написали несколько писем, проставив дату, место и точное время. Взяв с собой эти письма, Мастера распрощались с нами и, пообещав вернуться завтра утром, по очереди исчезли. Мы записали в блокнот время отправки и содержание своих посланий. Впоследствии, сверив свои записи, мы узнали, что они достигли адресатов ровно через двадцать минут.

Плотно поужинав в храмовой столовой, мы легли в постель, но впечатления дня никак не давали нам уснуть. 2,7 км над уровнем моря, вокруг ни одной живой души, не считая слуг, и полная тишина. В воздухе ни ветерка, и только изредка слышатся голоса товарищей. Один из них промолвил: «Теперь понятно, почему они любят медитировать в таких храмах. Тишина здесь почти осязаемая. Только в таком месте и можно общаться с Богом». Затем он сказал, что выйдет наружу осмотреть окрестности. Вернувшись через несколько минут, наш коллега сообщил, что ничего не увидел из-за сильного тумана.

Вскоре оба моих товарища уснули, но я не смыкал глаз. В конце концов я встал, оделся, вышел на крышу и уселся на краю, свесив ноги. Тьма была хоть глаз выколи; если бы не лунный свет, пробивавшийся сквозь туман, я вообще ничего бы не увидел. Мимо меня гряда за грядой плыли громадные завесы тумана, словно напоминая, что я не вишу в воздухе и что где-то там, внизу, есть земля, а место, на котором я сижу, каким-то образом с ней связано. И вдруг передо мной вспыхнул огромный сноп света; лучи его, разворачиваясь, подобно вееру, лились в мою сторону. Мне показалось, что я сижу в центре самого яркого, постоянно расширяющегося луча. Сначала каждый луч освещал только одну определенную часть земли, но затем все они слились в один огромный белый поток. Постепенно лучи стали сходиться в одной точке ослепительно-белого света. То был свет кристальной чистоты и прозрачности. Затем я как бы вылетел в космос и увидел все это снаружи. Всматриваясь вдаль, я стал различать на другом конце белого луча призраки давно минувших дней; число их постоянно росло, но они шагали стройными рядами, сходясь в одной определенной точке. Затем они начали расходиться, все шире и шире, и заполонили наконец весь луч света и покрыли всю землю. Призраки рождались в одной центральной световой точке. Сначала появлялся один, затем сразу два, потом – четыре и так далее; последняя шеренга их четкого веерообразного строя состояла примерно из сотни призраков. В точке разлучения они внезапно разбредались кто куда по световым дорожкам и шагали каждый в одиночку. Когда они заполонили всю землю, лучи света максимально расширились, затем стали мало-помалу сужаться и в конце концов сошлись в той точке, из которой вышли; цикл завершился, и все возвратилось на круги своя. Перед тем как вернуться в исходную точку, они построились рядами по сто и, постепенно смыкаясь, слились в один последний призрак, который и вошел в световую точку. Внезапно я проснулся и, решив, что крыша – не самое подходящее место для сна, вошел в храм и лег в постель.

Глава XVIII

Мы попросили слуг разбудить нас на рассвете: не успел я снова уснуть, как раздался стук в дверь. Мы мигом вскочили с кроватей, чтобы не пропустить величественной картины рождения дня. Одевшись в мгновение ока, мы выбежали на крышу, как три нетерпеливых школьника. Мы устроили такой шум, что переполошили всех слуг, и они выбежали спросить, в своем ли мы уме. Наверное, стены этой безмятежной обители никогда еще не сострясал такой грохот, а построена она была, как мы потом узнали, более десяти тысяч лет назад. Храм был таким древним, что почти слился со скалой, на которой стоял.

Выбравшись на крышу, мы мигом угомонились. Оба моих товарища просто рты пораскрывали от изумления. Уверен, что и моя физиономия выглядела в эту минуту не лучше. Я ждал, что они скажут. «Так мы и правда висим в воздухе!» – воскликнули они почти хором. У моих коллег было такое же ощущение, как у меня, когда я влез на крышу другого храма. Они не чувствовали земли под ногами; им казалось, словно они плывут в воздухе. Один из них заметил: «Теперь я не удивляюсь, что эти люди умеют летать».

Из задумчивости нас вывел громкий смех за спиной. Разом обернувшись, мы нос к носу столкнулись с Эмилем, Джастом и нашим другом-«летописцем». Один из моих товарищей бросился к ним и стал жать руки всем сразу, восклицая: «Просто великолепно! Постоишь тут немного, и сам полетишь!» Они улыбнулись в ответ и сказали: «А почему бы и нет? Нужно просто осознать, что вы обладаете способностью летать, а потом воспользоваться этой способностью». Мы обернулись и посмотрели вокруг. Туман за ночь опустился, но продолжал плыть огромными густыми волнами, в которых не было ни одного просвета. Возникало ощущение, будто мы плывем по волнам на бесшумных крылах. Когда стоишь вот так на вершине горы и смотришь вдаль, не чувствуя ничего под ногами, трудно избавиться от ощущения полета. Мое тело словно бы обрело невесомость; мне показалось, что я и вправду взлетел. Я забылся настолько, что, когда меня окликнули, машинально ударил ногой по крыше и несколько дней потом хромал.