Жизнь и судьба Василия Гроссмана - [30]

О Солженицыне более подробно Гроссман узнал от сотрудницы "Нового мира" Анны Самойловны Берзер. Он почему-то ждал, что Солженицын придет к нему, хотел встречи с ним. Но им так и не суждено было встретиться.

Гроссман дал мне прочесть и другую попавшую к нему рукопись - "Крутой маршрут" Е. С. Гинзбург. Он с похвалой отозвался об авторе, считал, что книга написана очень талантливо, удивлялся памяти незнакомой ему писательницы.

В письмах ко мне разных лет есть замечания Гроссмана о литературных произведениях. Думаю, будет уместно, если я эти замечания здесь приведу.

"Прочел роман Кочетова "Братья Ершовы". Подлое, ничтожное произведение, построенное по схеме столь примитивной, что она может возникнуть в голове петуха, судака, лягушки. Тираж 500 000. Одно утешение бездарно. Знаешь, ведь особенно больно, когда имеешь дело с Гамсуном, тогда возникает сложность. А здесь этой сложности нет, все просто и ясно, как в пословице о пчелах и меде *".

* Гроссман любил эту пословицу: "Г... пчелы, г... мед".

"Читал ли ты Эренбурга в № 1 "Нового мира"? Читается с интересом, но в 70 лет можно бы подумать поглубже, посерьезней. Зато Мафусаилова мудрость в понимании того, что льзя, а чего нельзя".

"Прочел я книжку Лема "Вторжение с Альдебарана". Редко книга нагоняла на меня такую тоску, как эта, - тоску не от скуки. Книга интересная, и автор с искрой в голове, но от книги тоска и противно".

"Прочел Моруа "Жизнь Флеминга", - прочти, если попадется тебе, довольно интересно, а местами и вовсе интересно, шотландец он, характер вещь в себе, но вещь".

"Читаю мало, прочел книжку Датта "Философия Махатмы Ганди". Читал ли ты ее? Если нет - дать тебе ее, интересная очень".

"Прочел книгу Юрия Давыдова "Март" - о народовольцах. Прочти ее непременно. Что-то в ней есть очень хорошее. Хотя автор не крепкий, а в книге много хорошего. Там интересно и много о Плеханове, без "но". Впервые, пожалуй, так у нас о Плеханове написано без "но"".

"Прочел в "Огоньке" рассказ маленький Казакова. Мне кажется, автор талантлив. Не зря шум. Он несколько манерен, сильно влияние Чехова. Но, слава богу, есть на кого влиять. Елизару Мальцеву такого упрека не сделаешь".

"Прочел в "Огоньке" перевод поэмы Турсун-Заде. Переводчик - Семен Липкин. Читая, вспомнил и перефразировал одесскую формулу: "Форма - во! Но морально тяжело". Хорошо поет проклятая цыганка!" *

"Прочел Дудинцева в двух номерах - хорошая, смелая вещь. Отношения между людьми (деловые) реальны. Это очень важно, т.к. литература отвыкла от реальных отношений между людьми. Личные отношения написаны плохо - любовь, дружба. Но спасибо и за деловые. Живые фигуры служащих, чиновников, ученых. Тут дело не в оценке таланта, а в определении вида литературы, как-то: чет - нечет, черное - белое, брехня - правда. Это не брехня. А что талант не так велик, это уже второй, следующий вопрос. Им будет интересно заняться, когда таких произведений - реальных - станет много. Пока же хочется радоваться появлению в прериях первых скрипучих телег, на которых едут смелые пионеры. Честь им и хвала и всяческой удачи".

"Прочел очень прелестные и пустые стихи Пастернака "Быть знаменитым некрасиво". Я думаю, что если бы Бор[ис] Леон[идович] хоть полчаса думал, что он не знаменит, то он подобно другому поэту "повесился бы на древе" **, не смог бы жить. Но и он въехал в прерию, удачи ему! Путь его нелегок, долгий, трудный".

* Слова матери Тургенева о Полине Виардо.

** Единственные стихи моего младшего сына, когда ему было 12 лет: "Когда б я увидел древо, повесился бы на месте". Строки эти рассмешили моих друзей, их не раз в тяжелую минуту повторяла А. Ахматова.

"Читал ли ты рассказ Войновича в "Новом мире"? Прочти, талантливо. Талант в правде. Об авторе с симпатией рассказывала Анна Самойловна".

"Продолжаю читать Ямпольского. Странное дело. Талантливо написано, все мило и все не то. Как песок".

"На днях прочел у Вольтера: "Надо быть новым не будучи странным, часто высоким и всегда естественным". Как хорошо сказано!"

Конечно, не все гроссмановские высказывания о литературе заключены в его письмах, мы ведь разлучались не очень часто, а встречались, когда не были в разъездах, каждый день и беседовали и о литературе, о людях, и о многих других превосходных вещах - от археологических раскопок Бактрийского царства до новейших открытий физики.

Читателя может покоробить замечание Гроссмана о стихах нашего великого поэта. Необходимо разъяснение.

Гроссман хорошо чувствовал, понимал силу стихотворного слова. Напомню, что в "Жизни и судьбе" он полностью приводит насыщенное страстной, страдающей мыслью стихотворение Волошина или удивительное стихотворение безымянного поэта "Мой товарищ, в смертельной агонии..." Он любил, отлично знал Пушкина, Тютчева, Лермонтова, Некрасова, из более поздних - Бунина, Есенина, но то, что теперь принято называть "магией", не завораживало его, если в "магических" стихах не было ясного смысла, важного для людей. Отсюда его отношение к Пастернаку, Мандельштаму, ко всем поэтам серебряного века, начиная с Блока. Он брал у них только то, в чем нуждались его душа и разум. Поскольку зашла речь о Пастернаке, мне вспоминается такой эпизод.